Брайан Стивенсон - Звонок за ваш счет. История адвоката, который спасал от смертной казни тех, кому никто не верил

Мы также выяснили, что Хукса освободили из тюрьмы сразу же после передачи полиции заявления о том, что он видел лоурайдер Уолтера у химчистки в день убийства. Мы нашли судебные отчеты {46}, из которых явствовало, что окружной прокурор и шериф – окружные чиновники – каким-то образом добились снятия обвинений против Хукса, выдвинутых городом , и отмены штрафов, выписанных ему опять-таки городскими властями, несмотря на то, что они по закону не имели никакой власти в городских судах. Согласно прецеденту Верховного суда США, тот факт, что обвинения против Хукса были сняты в обмен на сотрудничество с властями, был информацией, которую штат был обязан раскрыть защите. Но, разумеется, этого не сделали.

Мы нашли белого мужчину, работавшего в магазине в тот день, когда Ральфа Майерса привезли туда с целью вручить записку Уолтеру. Макмиллиан пытался убедить своих тогдашних адвокатов поговорить с этим человеком, но они этого не сделали. После того как Уолтер рассказал мне о местонахождении этого магазина, мы сумели найти его владельца. Мужчина пересказал нам свои воспоминания о том дне: Майерс искал Уолтера, но ему пришлось спросить владельца магазина, который из нескольких чернокожих, находившихся в зале, был Уолтером Макмиллианом. Даже по прошествии многих месяцев владелец магазина категорически настаивал, что Майерс никогда прежде не видел Уолтера Макмиллиана.

Сестра Уолтера нашла в церковном подвале листовки, рекламировавшие благотворительную распродажу еды, устроенную в доме Уолтера; текст их подтверждал, что это событие имело место в тот самый день, когда произошло убийство Моррисон. Один белый мужчина, владелец магазина, который не имел никаких связей с семьей Уолтера и с ним самим, по какой-то причине не выбросил одну из листовок и подтвердил, что получил ее накануне убийства Моррисон. Мы даже отыскали Клэя Каста, белого механика, который ремонтировал грузовик Уолтера и превратил его в лоурайдер. Он подтвердил, что эти работы были проведены более чем через шесть месяцев после того, как была убита Ронда Моррисон. Это доказывало: грузовик Макмиллиана на момент совершения преступления не имел никаких модификаций или особых черт, а следовательно, никак не мог быть тем грузовиком, который описывали Майерс и Хукс на суде.

Я был полон энтузиазма в отношении развития дела, когда в моем офисе раздался звонок. Ему предстояло стать самым значимым прорывом в этом деле. Голос в трубке проговорил:

– Мистер Стивенсон, это Ральф Майерс.

Наша секретарша, сообщая о звонке, сказала, что мне звонит некий «мистер Майлс», так что я был несколько ошарашен, услышав в трубке голос Ральфа Майерса. Не успел я взять себя в руки, как он заговорил снова, несколько напыщенным тоном:

– Я думаю, что вам надо приехать и повидаться со мной. Есть кое-что, что мне нужно вам рассказать.

Майерс отбывал наказание в коррекционной тюрьме Сент-Клер в алабамском городке Спрингвилле, и мы с Майклом договорились о встрече с ним через три дня.

Мы с Майклом взяли себе за правило после работы по вечерам пробегать по паре миль, чтобы как-то расслабляться после рабочего дня, который постепенно становился все более длительным. В Монтгомери есть красивый парк, где проводится Шекспировский фестиваль, привлекающий в Алабаму известных на всю страну драматургов и актеров, которые исполняют пьесы Шекспира и показывают современные театральные постановки. Помещение театра со всех сторон окружают многие акры прекрасно ухоженной парковой земли с озерами и прудами. Есть там и несколько специальных дорожек для бега. В тот вечер на пробежке мы бо́льшую часть времени обменивались догадками о том, что скажет нам Майерс.

– Зачем Майерсу вздумалось звонить нам именно сейчас? – говорил Майкл. – Вот ты можешь себе представить, как приходишь в зал суда и на ровном месте изобретаешь историю, которая засадит невиновного человека в тюрьму для смертников? Не уверен, что Ральфу можно верить, что бы он там ни рассказывал.

– Что ж, может быть, ты и прав, – отвечал я, – но ему здорово помогли в составлении этих показаний. Помнишь ведь, они и Майерса посадили в тюрьму для смертников, чтобы запугать его и заставить выступить с этими заявлениями. Возможно, он и сейчас поддерживает контакт с властями штата, и это какой-то заговор, с помощью которого они пытаются сбить нас со следа.

До этой вечерней пробежки я не рассматривал такую возможность всерьез. И теперь снова думал о том, каким скользким типом показал себя Майерс во время следствия и суда.

– Нельзя давать Майерсу никакой информации – надо только взять ту, которая есть у него, – решил я. – Но мы должны поговорить с ним, потому что, если он откажется от своих показаний на суде, у штата не будет ничего против Уолтера.

Для Уолтера то, что человек, которого он в глаза не видел, мог так хладнокровно лгать о нем, было одним из самых расстраивающих обстоятельств всей этой истории.

Мы оба соглашались, что Майерс – в зависимости от того, что он хочет нам сказать, – мог бы радикально изменить ход дела. Мы значительно продвинулись в опровержении слов Билла Хукса; с появлением показаний Дарнелла Хьюстона и механика, нового свидетеля насчет состояния грузовика Уолтера, а также обнаруженного нами факта помощи, оказанной Хуксу правоохранителями, достоверность его показаний зияла сплошными дырами. Но получение отказа Майерса от прежних показаний было бы гораздо более серьезным шагом вперед. Абсурдные обвинения и домыслы Майерса были основой всего дела, состряпанного штатом.

Поскольку я читал показания Майерса и просматривал полицейское досье на него, я знал, что это человек с трагической жизненной историей и сложной личностью. Макмиллиан и его родственники называли Майерса «злом в чистом виде» за ту ложь, которую он рассказывал на суде. Для Уолтера то, что человек, которого он в глаза не видел, мог так хладнокровно лгать о нем, было одним из самых расстраивающих обстоятельств всей этой истории. Когда на следующий день Макмиллиан позвонил мне в офис, я рассказал ему, что нам звонил Майерс и что мы собираемся встретиться с ним. Уолтер предостерег меня:

– Он – тот еще змей. Будьте осторожны!

Два часа дороги – и мы с Майклом прибыли в тюрьму штата в Спрингвилле, в округе Сент-Клер. Она расположена в сельской местности к северо-востоку от Бирмингема, где ландшафт Алабамы становится скалистым и гористым. Эта тюрьма максимального режима безопасности построена позднее, чем Холман или Доналдсон (другие две тюрьмы с таким же режимом в Алабаме), но никому и в голову не пришло бы назвать Сент-Клер современным зданием. Мы с Майклом прошли досмотр службой безопасности на входе в тюрьму; охранник, обхлопавший нас с ног до головы, сказал, что работает в этой тюрьме три месяца и за этот срок впервые увидел здесь адвокатов «со стороны». Нас пропустили через несколько запирающихся металлических дверей в большую комнату, служившую местом для свиданий. Она выглядела типично: вдоль задней стены стояли торговые автоматы и маленькие прямоугольные столики, за которыми заключенные могли беседовать с членами семьи. Привычность декораций ничуть нас не успокоила. Мы с Майклом выложили на один из столиков ручки и блокноты и стали расхаживать по комнате, дожидаясь Майерса.