Брайан Стивенсон - Звонок за ваш счет. История адвоката, который спасал от смертной казни тех, кому никто не верил

К середине ХХ века злоупотребления в психиатрических учреждениях привлекли пристальное внимание, и недобровольное ограничение свободы стало серьезной проблемой. Семьи, образовательная система и суды сбывали тысячи людей в спецучреждения за эксцентричные поступки, совершенные не столько по причине острых психических заболеваний, сколько из сопротивления социальным, культурным или сексуальным нормам. Геи, люди, противившиеся гендерным нормам или уличенные в межрасовых связях, часто лишались свободы, оказываясь в психиатрических учреждениях. Появление антипсихотических лекарственных средств типа торазина явилось многообещающим открытием для многих людей, страдавших определенными острыми расстройствами психики, но этими препаратами излишне охотно пользовались во многих психиатрических клиниках, что приводило к ужасным побочным эффектам и злоупотреблениям. Ужасные истории об агрессивных и насильственных протоколах лечения подтолкнули к началу новой общественной кампании – на сей раз за то, чтобы вызволить людей из тенет психиатрических учреждений.

В 1960-х и 1970-х {89}были приняты законы, сделавшие недобровольное ограничение свободы намного более трудной задачей. Деинституционализация психиатрии стала целью многих штатов. Адвокаты, специализирующиеся в сфере психиатрического здоровья, успешно выиграли ряд дел в Верховном суде, вынудив штаты переводить стационарных пациентов в общественные программы. Постановления суда дали людям с пороками психического развития возможность отказываться от лечения и создали правовую основу, которая сделала насильственное помещение в учреждения закрытого типа намного менее частым явлением. К 1990-м в нескольких штатах уровень деинституционализации достиг более 95 процентов. Это означало, что из каждой сотни пациентов, которые были обитателями государственных больниц до программ деинституционализации, оставались пациентами стационаров менее пяти, когда в 1990-х гг. проводилось соответствующее исследование. В 1995 г. одна койка в психиатрической больнице приходилась на каждые триста американцев; спустя пятьдесят лет осталась одна койка на каждые три тысячи.

Хотя эти реформы были отчаянно необходимы, деинституционализация совпала по времени с распространением политики массового тюремного заключения – расширения уголовного законодательства и суровых приговоров – породив катастрофический результат. «Свободный мир» стал смертельно опасным для деинституционализированных бедняков, страдающих психическими заболеваниями. Неспособность многих инвалидов с низким доходом получать лечение или необходимые лекарственные препараты разительно увеличила вероятность их столкновений с полицией, которые приводили за решетку. Тюремное заключение стало стратегией государства в попытках разрешить кризисы в здравоохранении, созданные употреблением наркотиков и зависимостями. Лавина психически больных людей хлынула в тюрьмы: их сажали за мелкие правонарушения и преступления, связанные с наркотиками, или просто за такое поведение, с которым не было готово мириться общество.

Сегодня свыше 50 процентов {90}заключенных в тюрьмах Соединенных Штатов имеют диагностированные психические заболевания; это в пять раз больше, чем в среднем среди взрослого населения. Почти каждый пятый заключенный {91}страдает каким-либо серьезным психическим заболеванием. При этом число заключенных с серьезными психическими заболеваниями более чем в три раза превышает {92}число психиатрических пациентов в больницах; в некоторых штатах эти цифры разнятся в десять раз. А ведь тюрьма – это ужасное место для человека психически больного или страдающего неврологическим расстройством, поскольку сотрудники тюрем не имеют соответствующей подготовки, позволяющей разбираться в этих заболеваниях.

Например, когда я еще работал в Атланте, наш офис подал иск против печально известной луизианской тюрьмы «Ангола». Тюремная администрация требовала, чтобы заключенные в отдельных камерах просовывали руки сквозь решетку – так на них можно было надеть наручники, прежде чем охранники войдут в камеру – и отказывалась менять эту политику. Заключенные-инвалиды с эпилепсией и припадочными расстройствами иногда нуждались в помощи в те моменты, когда корчились на полу в камерах, а поскольку они не могли просунуть руки сквозь решетку, охранники использовали против них слезоточивый газ или огнетушители, чтобы гарантированно утихомирить их. Такое вмешательство усугубляло проблемы заключенных и иногда приводило к смерти.

В большинстве переполненных тюрем нет возможности обеспечивать психически больным уход и лечение. А это, в свою очередь, делает соблюдение множества правил, определяющих тюремную жизнь, для многих инвалидов невозможным. Другие заключенные эксплуатируют психически больных или агрессивно реагируют на их поведенческие симптомы. Раздраженные сотрудники тюрем часто подвергают их излишним наказаниям, карают одиночным заключением или применяют самые крайние формы ограничения свободы. Многие судьи, прокуроры и адвокаты защиты плохо понимают особые потребности психически больных людей, что ведет к неправомерному осуждению, более длительным тюремным срокам и высокому уровню рецидивизма.

Как-то раз я представлял психически больного мужчину по имени Джордж Дэниел, приговоренного к смерти в Алабаме. Джордж перенес травму мозга в результате автомобильной аварии, случившейся однажды вечером в Хьюстоне, штат Техас. Он потерял сознание и очнулся в уже перевернутой машине на обочине дороги. Он не обратился за медицинской помощью, отправившись вместо этого домой. Подруга Джорджа впоследствии рассказала его родителям, что поначалу он просто казался немного «не в себе». Затем он начал галлюцинировать и демонстрировать все более странное и нелогичное поведение. У него нарушился сон, он жаловался, что слышит голоса, дважды выбегал из дома обнаженным: ему казалось, будто его преследуют осы. Через неделю после аварии Джордж перестал разговаривать связными предложениями. Как раз перед тем как подруга Джорджа вызвала его мать, которая жила в Монтгомери, чтобы она помогла убедить его лечь в больницу, Джордж поздним вечером сел в автобус «Грейхаунд» и уехал настолько далеко, насколько хватило денег в карманах.

Полицейский вытащил табельное оружие, мужчины стали выхватывать друг у друга пистолет, и произошел случайный выстрел. Пуля попала полицейскому в живот.

Дезориентированный и не способный общаться, он был высажен из автобуса в Хертсборо, штат Алабама, после того как стал доставлять беспокойство другим пассажирам, громко разговаривая с самим собой и отмахиваясь от предметов, которые, как ему казалось, летали вокруг него. Маршрут автобуса проходил через Монтгомери, где жили его родители, но Джордж оставался в салоне, пока его не выкинули на улицу – без денег, в одной футболке и джинсах, босого, в разгар января. Он блуждал по улицам Хертсборо и, наконец, остановился у какого-то дома, постучался, и когда хозяин открыл дверь, Джордж без приглашения вошел внутрь и стал бродить по дому, пока не обнаружил кухонный стол, за который и уселся. Встревоженный хозяин дома позвонил в полицию; полицейские приехали и силой вывели Джорджа на улицу. Тогда он пошел к другому дому, который принадлежал пожилой женщине, где в точности повторил те же действия. Женщина тоже вызвала полицию. Сотрудник, приехавший на вызов, был известен своей агрессивностью. Он силой выволок мужчину на улицу, но Джордж оказал сопротивление, когда полицейский принялся заталкивать его в патрульную машину. Началась борьба, и они упали на землю. Полицейский вытащил табельное оружие, мужчины стали выхватывать друг у друга пистолет, и произошел случайный выстрел. Пуля попала полицейскому в живот. Он умер от огнестрельного ранения.