Алексей Зайцев - На острие красных стрел

Вряд ли было бы правильно винить кого-либо в том, что и в корпусе, и в дивизии не оказалось необходимых сил для того, чтобы довести до логического завершения действия батальонов в тактическом тылу обороны противника. Отсутствие таких сил — закономерное следствие непрерывного тяжелейшего наступления наших войск в неимоверных условиях распутицы от Корсунь-Шевченковского через всю Правобережную Украину, до границы и далее, с преодолением целого ряда крупных водных преград — Днестра, Прута, Молдовы, Сучавы... Наша дивизия, к примеру, в первой половине мая 44-го года имела боеприпасов вместо положенных двух боекомплектов — 0,2–0,3 б/к. Не хватало горючего и смазочных материалов.

Однако, как бы там ни было, рейд батальонов в тыл врага принес большую пользу. Опыт автономных боевых действий подразделений за линией фронта на трудной горно-лесистой местности в условиях почти полного отрыва от своих основных сил и пунктов снабжения вскоре пригодился в Ясско-Кишиневской операции, при наступлении в Восточных Карпатах и Трансильвании. Этот опыт тщательно изучался, обобщался, анализировался и затем распространялся. Особенно большая работа в этом отношении велась оперативным отделением штаба дивизии.

Вскоре после возвращения батальона Ф. Романова из рейда меня срочно вызвал к себе майор В. И. Петров. Находился штаб в небольшом городке Богдэнешти, километрах в пятнадцати. Добирался я туда на коне, наверное, часа полтора, потому что темень вокруг стояла непроглядная — хоть глаз выколи, да еще и вброд несколько горных речек пришлось преодолевать. Ехал и гадал, с чего это вдруг так срочно, среди темной ночи, вызвал меня начальник оперативного отделения. Вроде бы и не провинился ничем... Значит, решил я, будет какое-нибудь очень важное задание.

Часа в два ночи доложил майору Петрову о прибытии. И с удивлением узнал, что все же провинился — неправильно написал донесение. Накануне, в связи с тем, что начальник штаба где-то отсутствовал, мне со старшиной Чуевым довелось писать этот документ. Страницы две или три мы посвятили подробному описанию местности, погоды и вообще природы на участке, где совершался выход батальона Ф. Романова из тыла противника. Кажется, даже луна присутствовала в том донесении...

— Для рассказа такое начало, может быть, и не плохое, — сказал Петров, — для боевого донесения — не годится. Здесь лаконичность должна быть, краткость и полнейшая ясность. А у тебя что? Названия населенных пунктов написаны неразборчиво, по всем падежам склоняются. Впредь названия городов, сел, хуторов, рек писать печатными буквами и не склонять ни в коем случае! Ясно?

— Так точно, — проговорил я в ответ, чувствуя, как горит лицо от стыда.

Василий Иванович подошел к столу, на котором была расстелена карта, долго о чем-то над ней раздумывал. А я и еще несколько младших и старших офицеров, находившихся в помещении, молча ожидали, что будет дальше. Еще немного подождав, я решил, что разговор со мной закончен и, приложив руку к головному убору, попросил разрешения быть свободным.

— Нет, Зайцев, не торопись, — сказал Петров, — есть у меня к тебе еще дело.

И стал подробно расспрашивать о том, как совершался выход 1-го батальона, насколько глубоко проникали полковые разведчики в тыл противника, что там видели, какие войска находятся в дальних румынских и немецких гарнизонах, как мы туда добирались, смогут ли по тропам разведчиков пройти стрелковые, артиллерийские, минометные подразделения, какое для этого необходимо снаряжение...

До меня наконец дошло, что вызван я сюда средь темной ночи не только ради того, чтобы получить нагоняй за плохо составленное донесение... Поэтому повеселел, оживился и обстоятельно, охотно отвечал на все вопросы.

— А какие выводы подсказывают действия батальонов в тылу противника? — спросил в заключение Петров. — Как ты считаешь, Зайцев? Как воевать будем дальше, если придется через Трансильванию пойти, к примеру?

Признаться честно, над этим я еще не задумывался и отвечать, конечно, не был готов.

— Подумай, — сказал Василий Иванович.

Видимо, Петрову необходимо было срочно подготовить какой-то документ, обобщающий результаты рейда батальонов с соответствующими выводами и предложениями, поэтому и не дремал «мозговой центр» штаба дивизии, напряженно работал всю ночь.

Как будем воевать дальше? Сначала мне показалось, что вопрос задан не по адресу, что над ним должны думать прежде всего большие начальники, полководцы. Тут я должен напомнить читателю, что шел мне в ту пору всего лишь 21-й год. Вспомнив тогда о своем возрасте и лейтенантском звании, я даже чуточку загордился от мысли о том, что, коль спрашивают старшие товарищи мое мнение по такому важному вопросу, значит, надеются на меня. В общем, задумался всерьез.

С точки зрения войскового разведчика, проведенное мероприятие (прорыв подразделений через передний край и бои в тылу врага) воспринималось мною, прежде всего, как разведка боем, которую осуществили одновременно три полка силами своих первых батальонов. И результаты виделись мне превосходными! Огромный урон, нанесенный живой силе противника, — само собой. Но, кроме этого, боями, разведкой, наблюдением, с помощью показаний большого числа пленных вскрыты новые узлы обороны, обнаружены тактические резервы противника, места сосредоточения, пути их выхода к переднему краю. Разве мало?!

Благодаря дерзкому рейду батальонов дивизионные и полковые разведчики получили возможность проникать в глубь Карпат до 20–30 километров, в результате чего на картах командования появились обозначения вражеских тыловых гарнизонов, мест расположения штабов соединений противника, неизвестных ранее троп через перевалы, проходов в горах, по которым могут пройти роты и батальоны, если, конечно, вооружение и боеприпасы и все другое, что для боя необходимо, понесут на себе или повезут на вьючных животных. Наглядным примером может послужить батальон Ф. Романова. Прорвавшись с боем через передний край противника, он ускользнул потом от преследования по заранее разведанным нами тропам и через несколько часов, как снег на голову, абсолютно неожиданно свалился на гарнизон станции Лунка... А что, если и дальше так действовать? Идут разведчики впереди, прокладывают путь в обход вражеских укреплений, выводят за собой в тыл противника, вглубь, примерно километров на тридцать — сорок специальные отряды, роты, батальоны, а то и целые полки, и сваливаются они с гор, громят вражеские гарнизоны, уничтожают резервы, захватывают штабы, дезорганизуют управление, сеют панику. А те войска противника, которые на фронте, на переднем крае, узнав, что мы уже далеко в их тылу, бросают позиции и бегут... Но бежать им некуда, потому что дороги и перевалы уже перекрыты нашими разведгруппами и небольшими разведотрядами.