Иван Лыков - В грозный час

— Есть и факты. Возьмем, к примеру, экипажи. Разве они у нас равноценны? Конечно же нет. В одних только ветераны, в других — новички. Не лучше и с техникой. Нет о ней настоящей заботы.

— Тут ты, пожалуй, прав, — после небольшого раздумья заметил командир полка. — Я тоже ломал голову над этими вопросами. И кое-какие, поверь, уже отработал. В ближайшие дни намечал заняться вплотную остальными. Теперь вижу: откладывать дальше нельзя. Приглашай Замараева, вместе обсудим, как и что будем делать.

Минут через пять пришел парторг полка капитан Б. С. Замараев. Узнав о причине вызова, заметил:

— Вот это хорошо. Кстати, по этим вопросам у меня есть кой-какие предложения.

— С них и начнем, — кивнул Краснов. — Давай делись своими задумками.

— Мне кажется, — чуть-чуть врастяжку, видимо еще не до конца собравшись с мыслями, сказал Замараев, — что надо поставить на заседании партийного бюро вопрос об отношении коммунистов полка к боевой технике… — Взглянул на командира полка. Заметив по его лицу, что тот как будто бы неодобрительно относится к его идее, с жаром принялся защищать ее: — Да, нужное, очень нужное это дело, Виктор Иванович! Вот на днях Фисенко с Басмановым ближайшей дорогой пренебрегли, через весь город на танках маханули. Да еще и на предельной скорости.

— Вот оно что! — нахмурился Краснов. — Лихачили, значит? Мой приказ забыли, что нужно беречь моторесурс, Хорошо, возьмем на заметку, разберемся… — Подумал, покачал головой. Потом развел руками и неожиданно улыбнулся: — Вообще-то я их понимаю. Парни молодые, горячие. Да и техникой нашей гордятся. Вот и захотелось покрасоваться перед людьми… Но все равно это их не оправдывает. Словом, разберемся и взыщем, если потребуется, строго. — Посмотрел на притихшего Замараева и неожиданно заключил свои размышления: — В общем, я тоже за бюро.

— Значит, принимается, — обрадовался парторг. А обрадовавшись, начал вносить новые предложения. В частности, организовать выступление перед личным составом лучшего механика-водителя полка гвардии техника-лейтенанта Ефима Хальзова о путях продления сроков эксплуатации двигателей.

Мы с Красновым поддержали и это его предложение, потому что увидели в нем немалый смысл. Дело в том, что танки полка уже прошли по весьма трудным горным дорогам Румынии почти полторы тысячи километров. Изношенность от этого, естественно, была высокой. Случалось, выходили из строя двигатели. Да и ходовая часть нет-нет да и подводила. Запчасти же к нам поступали довольно редко.

В этих-то условиях и важно было как можно полнев использовать опыт таких механиков-водителей, как Ефим Хальзов. На своей машине он прошел более 1600 километров без всякого ремонта.

Забегая вперед, скажу, что такое выступление вскоре состоялось. Хальзов не только поделился своим опытом, но и призвал однополчан активно включиться в борьбу за продление сроков работы танковых двигателей. И первым подал пример, заявив, что берет обязательство эксплуатировать свой двигатель два срока без капитального ремонта. Этот его почин сразу подхватили многие механики-водители полка.

А в тот день мы пока еще только составили подробный план работы. В него вошли предложения и командира полка, и мои, и Замараева, и начальника штаба гвардии майора Крымана, тоже вызванного на это обсуждение Красновым.

За реализацию плана взялись уже на следующий день. Вместе с Красновым и Крыманом пересмотрели списки всех экипажей, внимательно изучили вновь прибывших в полк людей. В целом пополнением остались довольны. Все без исключения командиры рот, взводов и экипажей — участники войны, люди с опытом. Несколько хуже обстояло дело с механиками-водителями. Далеко не каждый из них успел побывать в бою. Да и подготовку некоторые имели слабоватую. Вот их-то мы и решили направить в те экипажи, где уже были люди с опытом вождения боевых машин. Кроме того, над этими механиками-водителями взяли шефство такие асы танкового дела, как Ефим Хальзов и Александр Букасов.

Но все это было лишь началом. Нам, командирам и политработникам, предстояло сделать еще немало. И главное — как следует подготовиться к такому торжественному мероприятию, как передача боевых машин новым экипажам. С этой целью партийные активисты полка побывали во всех экипажах, в каждом из них провели беседы о нашей боевой технике, о традициях советской гвардии, о воинах-танкистах полка, уже отличившихся в боях.

И вот выстроен полк. Здесь же стоят рядком наши грозные танки. Мимо строя, чеканя шаг, проходят знаменосцы. На легком ветерке колышется Знамя полка. На нем прикреплена боевая награда — орден Кутузова. Под этим знаменем полк защищал Ленинград, где и получил наименование Красносельского. Затем — новые бои на полях Украины, на румынской земле.

Обо всем этом и говорю в своем коротком вступительном слове, призываю бойцов пополнения множить в боях славные традиции полка. Затем вперед выходит начальник штаба майор И. Р. Крыман. Он зачитывает приказ о закреплении танков за экипажами и десантом.

Наблюдаю за людьми и вижу, как сияет радостью лицо командира взвода старшего лейтенанта Сторожука. Да, ему есть чему радоваться. Ведь его подразделение только что названо в числе лучших. Да и сам старший лейтенант не раз отличался в боях храбростью и мастерством. Недаром на его груди сияют два ордена Красного Знамени, орден Красной Звезды, медали «За боевые заслуги», «За оборону Ленинграда». Такому действительно любая задача по плечу.

Под стать Сторожуку и другие наши командиры. Вот застыли в строю старшие лейтенанты Головачев, Ковальчук, Харитонов, лейтенанты Корягин и Шелудько. Они тоже орденоносцы. Немало боевых наград и у старших механиков-водителей полка младшего техника-лейтенанта Сашко, у техников-лейтенантов Хальзова и Букасова. Среди других вижу и взволнованные лица прославленных командиров орудий старшины Пивоварова и старшего сержанта Егорова. У Пивоварова на груди — два ордена Славы, у Егорова — ордена Красной Звезды и Славы III степени.

После зачтения приказа идем с командиром полка вдоль строя, поздравляем экипажи с закреплением за ними мощнейших в мире танков. И снова, как в первый день, удивляюсь умению В. И. Краснова говорить с людьми, находить с ними контакт.

Вот он останавливается напротив старшины Пивоварова, крепко жмет ему руку, спрашивает:

— Ну что, Николай Иванович, добавим еще звезду на ствол твоей пушки?

Прославленный мастер точного огня басовито гудит в ответ:

— Обязательно, товарищ подполковник. Только бы вот не удирали «тигры» от меня. А то аж обидно…

Пивоварова понять можно. Ведь в последнее время мы стали рисовать на стволах пушек звезды — каждая за подбитый фашистский танк. А у старшины на боевом счету — пятнадцать уничтоженных орудий врага. Танков же оказалось меньше, чем у некоторых других. Вот и обижен этим Н. И. Пивоваров, считает, что ему крепко не везет.