Валентин Клименко - Записки контрразведчика. Взгляд изнутри на противоборство КГБ и ЦРУ, и не только

Для того чтобы по окончании ВКШ КГБ стать полноправными членами чекистского братства, нам недостаточно было получить оперативные навыки и общеобразовательные знания, требовалось обладать высокой нравственностью. Это может прозвучать пафосно, однако профессии контрразведчика и разведчика — наверное, как никакие другие — требуют особой порядочности и патриотизма.

Поэтому едва ли не основой обучения в стенах ВКШ КГБ было воспитание в нас качеств, без которых нельзя обойтись сотрудникам органов госбезопасности — беззаветная преданность Родине и педантичность в неукоснительном соблюдении законов. Еще в семье, в школе и во время службы в армии нас учили этому. Однако предстоящая служба имела свою специфику.

Нас воспитывали на конкретных примерах. Мы изучали историю ВЧК-ОГПУ-НКВД-КГБ, подвиги чекистов и отрицательные моменты в деятельности органов безопасности, встречались с ветеранами разведки и контрразведки.

Как мы воспринимали всем известную фразу про чистые руки чекиста в дополнение к горячему сердцу и холодной голове? Это понятие не было для нас абстракцией и воспринималось всерьез — честное отношение к делу, к руководителям и подчиненным, к гражданам нашей страны и к самому себе.

Начальник курса полковник Григорий Андреевич Звягин приложил все силы, чтобы достоинство и честь стали для нас жизненным кредо, а не пустым звуком.

Григорий Звягин родился в 1923 году, артиллеристом прошел Великую Отечественную войну, служил в СМЕРШе, потом поступил в Высшую Краснознаменную школу КГБ при СМ СССР, в 1960 году окончил ее с золотой медалью, остался в ВКШ работать на кафедре специальных дисциплин, благодаря своим личным качествам стал начальником нашего курса.

Его богатейший жизненный опыт, умение разбираться в людях, бережное и отеческое отношение к нам, порядочность и принципиальность, навыки преподавательской работы вызывали у нас безмерное уважение к Григорию Андреевичу. Он пользовался непререкаемым авторитетом.

По окончании пяти курсов слушателям присваивалось офицерское лейтенантское звание и выдавался диплом о высшем юридическом и языковом образовании. Окончил ВКШ я с золотой медалью.

И вот настало 28 января 1973 года, когда нам вручили офицерские погоны и нас распределили в различные подразделения КГБ.

Я мечтал попасть в разведку. Во время обучения мы встречались с прославленными разведчиками Рудольфом Абелем (Вильямом Фишером) и Беном (Кононом Молодым), читали описание тайных операций советской разведки за рубежом, а в качестве курсовой работы я переводил с английского на русский язык книгу Кима Филби «Моя тайная война». Все это будоражило мое воображение.

И золотая медаль, и отличное знание английского языка позволяли мне надеяться на то, что моя мечта сбудется и меня направят для прохождения дальнейшей службы в разведку, в Первое главное управление КГБ СССР.

Однако руководство ВКШ и комиссия, занимавшаяся распределением выпускников, рассудили иначе.

Я получил назначение в контрразведку, в ее центральный аппарат в Москве, в первый отдел Второго главного управления КГБ СССР на должность младшего оперуполномоченного.

Как известно, мечты не всегда сбываются, но для меня такое назначение не стало неожиданностью. После окончания четвертого курса все слушатели ВКШ проходили обязательную практику, как правило, в тех подразделениях КГБ, куда затем направлялись на работу. Так вот я в 1972 году был на месячной практике именно в первом отделении первого отдела В ГУ.

В двадцать восемь лет я окунулся в совершенно незнакомую для меня сферу жизни.

Из более чем сотни выпускников нашего курса всего лишь несколько человек, включая меня, получили направление во Второе главное управление КГБ СССР.

Незначительное число моих сокурсников пошло в разведку — в Первое главное управление КГБ, в Московское управление КГБ и его районные отделы. Но основное большинство моих товарищей разъехались по территориальным и республиканским органам КГБ, откуда они и были направлены на обучение в Москву.

Вспоминая свое состояние в те дни, могу сказать, что я испытывал чувство гордости, ведь судьба вынесла меня на вершину контрразведки — в подразделение, о котором в период учебы и мечтать-то не приходилось.

В январе 1973 года, как мне тогда казалось, я вступал в совершенно новый и незнакомый для меня мир контрразведки, трудный и загадочный, полный опасностей и приключений. Моя жизнь должна была быть наполнена ежедневной кропотливой и безумно интересной работой, к которой я усердно готовился все предшествующие пять лет обучения.

Так и произошло. Мне посчастливилось в числе немногих быть участником острейших мероприятий, провал которых грозил международными осложнениями или скандалами на высшем политическом уровне, раскрывать преступные замыслы и операции американской разведки, задерживать дипломатов-разведчиков и арестовывать их агентов из числа граждан СССР и многое другое — и все это было результатом напряженного коллективного труда подразделения, в котором я работал, и наших коллег из других отделов и управлений КГБ СССР, с которыми мы в круглосуточном режиме взаимодействовали многие годы.

Во главе ВГУ КГБ СССР в те годы стояли легендарный контрразведчик Григорий Федорович Григоренко, по учебникам которого мы учились в ВКШ. Его первыми заместителями были Федор Алексеевич Щербак и Виталий Константинович Бояров.

Они пользовались непререкаемым авторитетом и глубочайшим уважением у коллег и подчиненных.

Первый отдел ВГУ всегда считался элитным в контрразведке. В то время отдел возглавлял полковник Евгений Михайлович Расщепов, его заместителями были Вадим Викторович Косолапов и Аркадий Васильевич Гук.

Именно сотрудники первого отдела принимали участие в разоблачении известных агентов ЦРУ Попова и Пеньковского, работали по сбитому над Уралом летчику ЦРУ Фрэнсису Гарри Пауэрсу.

Поначалу трудно было себе представить, что я окажусь среди таких зубров контрразведки, буду перенимать у них опыт, учиться оперативному мастерству, общению с людьми, работе с документами, но именно так и вышло.

Однако в первый день своего пребывания на Лубянке мне не удалось официально представиться руководству отдела по случаю моего назначения, потому что генерал-лейтенант Федор Алексеевич Щербак, куратор первого отдела (американской линии), велел нам, новичкам, идти не в отдел, а по домам…

Дело в том, что группа выпускников во главе с представителем отдела кадров Высшей школы КГБ, чтобы представиться руководству ВГУ и получить официальные направления в конкретные отделы, пришла в назначенный день в сшитой по заказу военной форме, с лейтенантскими погонами, — красивые, подтянутые, гордые собой и своим внешним видом.