Валерий Хайрюзов - Звезда и крест генерала Рохлина

Рохлин уже знал, что дудаевцы после разгрома 131-й бригады перенесли свой огонь на больничный комплекс и консервный завод, что остатки сто тридцать первой бригады и восемьдесят первого полка все еще ожесточенно сопротивляются в районе железнодорожного вокзала, что батальон десантников, с боями пробивающийся к вокзалу, встретив плотный огонь, изменил маршрут и вышел к консервному заводу в расположение восьмого корпуса.

Ночью в квартире губернатора Ивана Шабунина раздался телефонный звонок. За столом сидели гости, по телевизору шла передача «Старые песни о главном». Царила праздничная атмосфера. Шабунин взял трубку и услышал голос Рохлина:

— Иван Петрович, с Новым годом тебя!

В трубке слышались залпы орудий.

— И тебя, Лев Яковлевич, поздравляем с Новым годом! Жалеем, что тебя нет с нами за праздничным столом. Скоро из командировки-то вернетесь?

Связь прервалась. Иван Петрович положил трубку и сказал гостям:

— Только двадцать три часа, а они там уже вовсю Новый год справляют, салютуют, как на девятое мая.

И, довольный, поднял тост:

— За Льва Яковлевича и его гвардейцев!

После разговора с Шабуниным, Рохлин позвонил отцу Алексию:

— Батюшка, с Новым годом вас!

— А, Лев Яковлевич, рад вас слышать! А у меня в гостях Николай Александрович, Ольга Владимировна, атаман Кудинов. Мы поздравляем вас с Новым годом, желаем, чтобы вы все скорей возвращались домой живые и невредимые!

— Молитесь за нас! — сказал Рохлин, и в трубке послышался треск, затем короткие гудки.

— Что он сказал? — переспросил Платов.

— Он просит молиться за них…

— Такое говорится не в новогоднюю ночь, — Платов уставил взгляд прямо перед собой. — Значит, у них там что-то происходит такое, чего он не хотел бы нам говорить.

— Давайте прочитаем молитву за Льва и его воинов, — предложил священник.

У всех на душе стало неспокойно. Они еще не знали, что в ту новогоднюю ночь решалась не только судьба восьмого корпуса, но и во многом судьба всей чеченской компании. Всю мощь своей артиллерии и танков Масхадов обрушил на Рохлина. Но боевики натолкнулись на мастерство и умение бойцов восьмого корпуса отвечать на каждый выстрел еще более метким и мощным огнем танков и артиллерии. Не прошли даром тренировки в Прудбое. И только здесь, под огнем противника многие офицеры и солдаты поняли: тысячу раз прав был генерал, когда гонял их на учениях, месяцами заставляя жить на полигоне.

Но не все в России сочувствовали и переживали за российские войска. Нашлись и те, кто решил временную неудачу превратить в свою политическую победу. Выдавая желаемое за действительное, некоторые депутаты демократических фракций, выступая в Государственной Думе, сказал о поражении русской армии в Грозном. Они подчеркивали: потерпела поражение не российская, а русская армия. Но умалчивали, что корпус Рохлина как был, так и оставался в центре Грозного, что имевший место разгром майкопской бригады — всего лишь эпизод в этой грязной войне. Подмечено, что никогда столько не лгут, как во время войны, после охоты и до выборов. Это после, отыскивая причину произошедшего, наиболее дальновидные и непотопляемые политики переложат все с больной головы на здоровую и скажут: во всем виноват Ельцин.

В первые дни вторжения в Чечню у ворот КПП, где располагался штаб Объединенной группировки федеральных войск, выстроились прилетевшие из Москвы журналисты. Они мечтали получить оперативную информацию из первых рук. Но информация из штаба поступала скупо. Через некоторое время те же корреспонденты уже толпились у дверей главного пропагандиста Дудаева — Мовлади Удугова. Такого подарка он и не ожидал! И теперь активно организовывал интервью с Дудаевым, Масхадовым, Басаевым. Сделать снимок пленных — пожалуйста!.. В результате он выиграл информационную войну: первая чеченская кампания была показана миру глазами Удугова.

Российская политическая элита встречала Новый год 30-го декабря в Кремлевском дворце съездов. Там состоялся официальный прием у президента.

В ярко освещенном зале приема собрались гости. Играл оркестр. Известная певица исполняла песню «Пять минут».

Среди гостей — лидеры депутатских фракций Государственной Думы, члены Правительства, известные политики. Рядом с президентом сидели премьер Виктор Черномырдин и вице-премьер Анатолий Чубайс, глава администрации президента Сергей Филатов, Председатель Государственной Думы Иван Рыбкин, деятели культуры, банкиры и предприниматели. Между столиками, общаясь со всеми, ходил Березовский.

Сергей Филатов поднял бокал:

— Я предлагаю тост за президента России! Еще одна победа нашего президента! Как только Дудаев и его бандиты увидят наши войска, они придут к вам на поклон, Борис Николаевич. Мы разгромим их так же, как год назад разгромили мятежников в Москве. За победу российского оружия!

Все встали, закричали «Ура!» и подняли бокалы.

За дальним столиком в углу сидели лидеры оппозиционных фракций.

Зюганов тихо сказал своим соратникам:

— Ну, за здоровье президента мы пить не будем. А предлагаю выпить за то, чтобы в этом году антинародному режиму пришел конец.

Сидящие за столиком встали и чокнулись.

Зазвучал танец «летка-енка». Все стали друг за другом и начали прыгать по кругу.

А 31-го декабря у себя на даче в Завидово Борис Николаевич Ельцин собрал ближайшее окружение: первый вице-премьер Олег Сосковец, Михаил Барсуков, Александр Коржаков. Все со своими женами. Приехала дочь президента Татьяна с мужем Алексеем.

Президент поднял первый тост.

— Девяносто четвертый год был год тяжелый. Но нам многое удалось сделать в плане преодоления раскола общества. Подписан договор об общественном согласии. Мы заставили оппозицию действовать теперь в рамках Конституции, а не то, что было год назад, понимать, — тяжело с паузами говорил Ельцин. — С областями и республиками заключили федеративный договор. Мы спасли Россию от распада. Единственный больной зуб у нас — это Чечня. Вот мы с вами здесь, а наши ребята — Грачев, Ерин, Степашин, — находятся сейчас в окопах, мерзнут, понимать…

Кстати, у Павла Сергеевича завтра день рождения, — напомнил Барсуков.

— Нужно дать телеграмму, — встрепенулся Ельцин. Затем, обведя всех присутствующих взглядом, добавил: — А лучше подарок ему сделать. Пусть Пал Палыч организует от моего имени, а вы завтра полетите и поздравите его, — и указал пальцем на Барсукова и Сосковца.

Оба переглянулись, а их жены чуть не выронили бокалы. Новогоднее настроение, и так не очень праздничное, было окончательно испорчено. Доволен остался лишь сам президент: надо же, как здорово он придумал, такой сюрприз министру обороны преподнести в день рождения!