Семен Резник - Эта короткая жизнь. Николай Вавилов и его время

В часе езды от Мехико – древняя столица толтеков, создавших высокую культуру и сгинувших под ударами завоевателей с севера, последней их волной были племена ацтеков. Вавилов фотографировал гигантские статуи и пирамиды, служившие подножьями храмов Луны и Солнца.

Вблизи южной границы Мексики он изучает памятники майя – еще более древнего и загадочного народа доколумбовой Америки.

Он чувствует себя свободным, деятельным, счастливым. Как всегда чувствовал себя в экспедициях.

10 ноября, Е.И.Барулиной: «Тут тьма интересного. Наши comrad’ы(экспедиция) мало что поняли (т. е. Воронов, С.М.Б[укасов]) – все-таки мировой кругозор нужен. Надо тут денег в 3 раза больше, чем у меня, и времени в 10 раз больше. Но для философии бытия, дорогая, надо тут быть и мир надо видеть. Осталось немного. Сегодня понял за день больше, чем из всех книг читанных».

Исследования Воронова, Букасова и Юзепчука Вавилов оценивал очень высоко. Ими были доставлены тысячи форм культурных растений. В селекции картофеля эти находки произвели полную революцию. Как и в селекции кукурузы, хлопчатника, ряда других культур.

Чего же не поняли comrad’ы ?

Настоятельно советуя Букасову проникнуть в Перу, Чили, Боливию, Вавилов полагал, что именно там зародилась древнеамериканская культура, оттуда распространилась в Центральную Америку, Мексику и дальше к северу. В этом убеждала статья О.Ф.Кука «Перу как центр введения в культуру растений», появившаяся в «Journal of Heredity» («Журнал наследственности»). Николай Иванович воспринял ее почти восторженно: «Я давно не читал такой интересной статьи».

В эпоху завоевания Америки европейцами народности этого региона тесно общались между собой. Прекрасные дороги, проложенные инками, доходили до дальних рубежей их государства. Однако пиктографическое (рисуночное) письмо майя и ацтеков не было знакомо инкам: их «письменностью» было вязание узелков на разноцветных нитях. Но такие различия представлялись второстепенными. Схожесть верований и обычаев, казалось, не оставляла сомнения в тесном единстве наиболее развитых древнеамериканских культур. Словом, всё говорило в пользу концепции Кука.

Путешествуя по Мексике, Вавилов убедился, что американский коллега был прав лишь отчасти. Земледелие Южной Мексики просто кричало о своей первичности.

Американские индейцы не знали сельскохозяйственных животных; необходимость обрабатывать землю вручную не позволяла засевать большие площади и заставляла особое внимание обращать на само растение. Отсюда – интенсивная селекция. Гений американских индейцев создал огромное количество сортов кукурузы, приспособленных к самым разным условиям. Кукурузу в Мексике возделывали чуть ли не во всех районах – от переувлажненных до засушливых, от высокогорных до низменных. Бросалось в глаза, что поля сильно засорены близким родичем кукурузы теосинте – это тоже говорило о первичности данного очага. Значит, кукуруза – этот основной хлеб американского континента – была введена в культуру в Южной Мексике и соседних районах

Центральной Америки (Гватемала, Гондурас). Отсюда она пришла в Перу, а не наоборот. Вот почему американские ученые, двадцать лет изучавшие перуанское земледелие, нашли около 750 сортов кукурузы, а Букасов в Мексике собрал почти 1200!

Здесь же Вавилов обнаружил большое разнообразие сортов хлопчатника упланда, какао, нескольких видов тыквы, фасоли, чайоту… Для большинства растений сохранились их ближайшие родичи, можно было проследить все этапы их вхождения в культуру.

«Ряд культурных растений, – писал Вавилов, – как агавы, хенекен, магей, в сущности, неотличимы от диких растений, и нередко трудно сказать, использует ли человек дикие растения, поселившиеся около его полей, или они появились здесь по его воле».

В самом деле, выжигая дикие леса, мексиканцы сохраняли нетронутой сливу, плоды ее использовали. Как определить, дикой или культурной надо считать такую сливу?

Земледелие в Мексике неполивное. Оно не приурочено, как в Азии, к речным долинам – в этом тоже особенность мексиканского земледелия.

Вавилов старается не замечать неудобств и трудностей путешествия по Мексике, на что очень жаловался Букасов. Он носится по стране. Поднимается в горы и спускается в низины, посещает города и селения, пытается объять необъятное на базарах. В считанные недели успевает проделать работу, на которую коллегам потребовалось бы много месяцев. Он почти физически ощущает, как жестко ограничен во времени.

Он заводит связи с местными опытниками, старается их увлечь исследовательским азартом. Один из них – студент сельскохозяйственного института Илиас Кесельбренер, выходец из России, его привезли в Мексику еще ребенком. Илиас беден, нуждается в подработках. Убедившись, что парень смышленый и добросовестный, Николай Иванович его подрядил и успел даже кое-чему научить, за что тот был безмерно благодарен и письма потом подписывал: «Ваш ученик Илиас Кесельбренер».

Не успевая посетить полуостров Юкатан – цитадель цивилизации майя, – Вавилов поручил Илиасу эту важную часть маршрута и затем, уже из Ленинграда, его наставлял:

22 марта 1931 г., И.Л.Кесельбренеру, Чапинго, Мексика”. «Теперь жду не дождусь отчета Вашего по Юкатану, дельного, с обстоятельными сведениями о том, как же велось земледелие в Юкатане, в условиях сухого климата. Жду образцов, которые пока еще не пришли. Если всё будет сделано, расхвалим Вас, нет – будем ругать. <���…> Вы должны были получить от станции данные по гваюле о совершённой работе, которые Вы должны были переписать. Их еще не получил. Объясняю это только тем, что Вы увлеклись мексиканками. <���…> По Юкатану получил много Ваших фотографий, но все они легкомысленного содержания, документов ботанико-агрономических в них очень мало. <���…> Жду от Вас главным образом самых высокогорных хлопчатников. Достаньте их со дна морского, используйте все свои связи. Пошлите во все концы Мексики (южной в особенности) народ искать хлопчатник и шлите» [500].

31 марта: «Вчера пришли Ваши юкатанские посылки. Это большое событие. Раскладываем их, кое-что повреждено насекомыми, но в общем материал интересный. Дошел и хенекен [юкатанская конопля]. Впервые в СССР появляется юкатанский материал. Это целый подвиг, но теперь – теперь нужен Ваш хороший отчет. Главное – показать, как же велось земледелие в Юкатане в условиях сухих. Каковы климатические условия. Почвы, вами присланные, очень оригинальные, это – тип, близкий к латеритам. Передам эти почвы в Музей Академии наук – лучшее мировое собрание образцов почв» [501].

16 апреля”. «Юкатанский материал, собранный Вами, чрезвычайно интересен, и в нынешнем году мы высаживаем его на наших южных отделениях. Теперь жду от Вас превосходный очерк по Юкатану» [502].