Октябрьская комиссия Сокольнического района - Октябрьские дни в Сокольническом районе

Радостно встретили нас солдаты и рабочие и бросились выгружать снаряды. Сейчас же наши открыли усиленную стрельбу по кадетским корпусам. Те, мрачно выглядывая зияющими пробоинами, отстреливались.

Двое суток я принимал участие в осаде, потом вернулся в свой районный штаб и тут узнал, что убит белогвардейцами у почтамта тов. Верзамнек .

Через день стрельба умолкла. Офицеры сдались.

Радостные возвратились мы на фабрику и оставшимся рабочим рассказывали о всех событиях этих тревожных дней.

К Октябрьской революции район имел ячейки на всех дорогах и в большинстве служб, и влияние ячеек на рабочих было огромное. Основное пролетарское ядро ж.-д. было завоевано, этого мы считали достаточным, чтобы с его помощью сломить возможное сопротивление враждебных нам верхушек ж.-д. аппарата. Роль ж.-д. района в Октябрьскую революцию в Москве была совершенно своеобразна и не похожа на роль других районов.

Райн. К-том была создана по образцу Москов. К-та партийная пятерка для руководства работой; она целиком вошла в Военно-Революц. К-т, созданный Районным Советом Раб. Депутатов.

В пятерку входили — Пятницкий, Зимин, Черняк, Амосов, Гриша Аронштам . В Военно-Революц. К-т кроме того входили: т.т. Гусев, Розит, Дианов и беспартийный Бутенко . Тов. Гусев был назначен Военно-Революционным Комиссаром узла, на дорогах были созданы свои Рев. К-ты, работавшие под руководством районного. Основной задачей было захватить вокзалы, обезоружить находившиеся там враждебные нам элементы (милицию и пр.), не допустить продвижения враждебных нам войск в Москву. Эта основная задача была выполнена районом блестяще. Вокзалы все время были в наших руках, и между ними поддерживалась связь. На вокзалах было отобрано большое количество оружия, которым была вооружена железно-дорожная Кр. Гвардия. Попытки направления в Москву враждебных нам войск были предотвращены и несколько эшалонов их, пытавшихся продвинуться, были задержаны в пути и не пропущены. Моск. К-т направлял к нам все экстренные выпуски газет, и мы их посылали с поездами в провинцию.

Помимо этого, через посредство Ж.-Д. района по железно-дорожному проводу удалось установить и поддерживать связь с Петроградом, чего нельзя было сделать по городским проводам.

Отдельные отряды красноармейцев ж. д. посылались в распоряжение В. Р. К-та Москвы для непосредственного участия в боях. В них погиб видный работник с Курской дороги т. Зотов . В самый критический момент Московского восстания ж. д. район оказал громадную услугу.

В разгар боев у В. Рев. К-та нехватало оружия. Были части способные сражаться, но не было винтовок, а юнкера наступали. В это время В. Рев. К-т Казанской дороги произвел проверку вагонов и нашел несколько вагонов с новыми винтовками и патронами. Обнаружены они были красногвардейцем Маркиным , осмотрщиком вагонов при обходе станции; он немедленно сообщил об этом штабу. Тотчас же вагоны были вскрыты, к ним приставлена охрана, а часть была передана в паровозные мастерские, где находился штаб Красной Гвардии.

Немедленно по получении этого сообщения, по поручению товарищей, я отправился в Военно-Революционный Комитет Городского района, помещавшийся в трактире у Сухаревой башни, и сообщил о найденных винтовках. Оттуда немедленно выслали грузовой автомобиль для погрузки винтовок, которые были крайне необходимы.

Затем были оповещены Московский Военно-Революционный К-т и соседние районы Сокольнический и Лефортовский, которые также начали немедленно вооружаться этими винтовками. Прислали за ними и из Рогожско-Симоновского и Замоскворецкого районов; к 4 часам был получен от Центрального Военно-Революционного Комитета за подписью тов. Усиевича приказ немедленно доставить винтовки в центр, что и было исполнено. Всего было роздано до 40.000 винтовок.

Эти винтовки, сыграли решающую роль, — получив вооружение, революционные войска перешли в наступление, и скоро всякая опасность Совету миновала. Долгое время несколько ящиков этих винтовок еще оставались сначала в Кр. Гв. на Казанской дор. и потом в отряде особого назначения.

Хорошо помню такой момент из работы в эти дни.

В одну из ночей, когда уже победа революционных войск почти не подлежала сомнению, к нам, в Военно-Революционный Комитет Железнодорожного района, расположенный в бывшем царском павильоне у Николаевского вокзала, где в это время из членов Военно-Революционного Комитета находились я и тов. Амосов, вбежали с сильно испуганными лицами члены знаменитого « Викжеля » Платонов и Кравец и сообщили: «Из Бологое по направлению к Москве идет бронированный поезд. Поезд этот был в руках Керенского, очевидно, и теперь в нем едут его войска; вслед за поездом едут, стремясь его догнать, два эшелона матросов. Поезд, угрожая оружием, не позволяет себя задерживать. Необходимо ехать навстречу и выяснить, кто едет в поезде, и если войска Керенского, то какими угодно средствами, но его надо задержать, так как если он придет в Москву и примет бой у вокзала, то произойдет колоссальное несчастье». После краткого обмена мнений решили, что надо ехать навстречу. Тов. Амосов остался в Военно-Революционном К-те, я же отправился на Николаевский вокзал и вместе с Членом Военно-Революционного Комитета Николаевской дороги тов. Бочаровым выехал на паровозе навстречу поезду, дав распоряжение задержать поезд в Клину до нашего приезда. Не доезжая одного пролета до Клина, на какой-то платформе, названия я не помню, наш паровоз остановили. Оказалось, что бронированный поезд уже выпустили из Клина, и он должен сейчас прибыть на эту платформу. Сделав распоряжение закрыть семафор, дабы задержать поезд, мы условились с тов. Бочаровым следующим образом: я должен был по остановке поезда войти туда и узнать, кто в нем едет. Тов. же Бочаров должен был оставаться у вокзала и ждать моего возвращения в течение 5 минут, в случае же моего неприхода за это время — сообщить в Москву, чтобы разобрали пути или выслали паровоз навстречу поезду для столкновения. Так мы и сделали. Я попытался, не входя в поезд, спросить у часового, стоявшего на платформе и охранявшего пушки: «Кто едет в поезде», на что получил ответ: «Не твое дело».

Из поезда послышались голоса: «Что за задержка, кто остановил поезд?» Тогда я сказал, что поезд остановил я, и велел провести себя к начальнику поезда. В вагоне начальника я увидел группу матросов и в средине знакомую фигуру доктора москвича, — фамилии его я не помню, — ехавшего с ними. После кратких расспросов и приветствий я выяснил, что в поезде едут революционные войска на помощь Москве, но что, действительно, в этом поезде были раньше войска Керенского, но они были загнаны в тупик и сдались без боя. Я вышел из поезда, велел его пропустить без препятствий в Москву и сообщить об этом по телеграфу в Викжель и в Военно-Революционный К-т, сам же с тов. Бочаровым поехал в Клин, т. к. здесь было нельзя повернуть паровоз.