Борис Соколов - Истребленные маршалы

В 26-м году, в отличие от 33-го, Александр Ильич довольно подробно рассказал и о том, как порвал с левыми эсерами в июле 1918 года: «В период левоэсеровского выступления я уже фактически отошел от убеждений этой партии, членом которой я являлся еще с осени 1917 года, целиком и полностью воспринял идеи коммунистической партии. Порицая факт выступления левых эсеров, я официально заявил об этом в печати и вышел из этой партии».

Действительно, «Правда» 16 июля 1918 года опубликовала заявление Егорова, где утверждалось: «Я категорически протестую против преступной выходки некоторых членов партии, предводительствуемых зарвавшейся кучкой интеллигентов буржуазного толка, и решительно с ними порываю. Вынеся на своих плечах весь гнет и тяжесть последней войны и имея в этом отношении боевой опыт, я совершенно не разделяю взгляды ЦК партии левых социалистов-революционеров по вопросам ведения войны и строения армии, я целиком с самого начала создания Советской Армии стоял за систему строительства, проводимую Советской властью, в силу чего я принял на себя обязанность председателя Высшей аттестационной комиссии». В 33-м же году акцентировать свою прошлую связь с левыми эсерами никак не следовало, вот и не стал будущий “маршал писать даже о своем разрыве с этой партией. Тем более что егоровское заявление появилось через несколько дней после подавления левоэсеровского выступления в Москве, и наверху могли подумать, что Александр Ильич просто выжидал, чья возьмет.

В автобиографии 33-года Александр Ильич так написал о своем участии в Гражданской войне: «Летом 1918 года, объединяя отряды Красной Гвардии Сиверса, Миронова и Киквидзе, руководил операциями против Краснова, организуя вместе с тем из указанных отрядов регулярные дивизии 9-й армии как командующий этой армии. В декабре 1918 года назначен командующим 10-й армии по обороне Царицына. В мае 1919 года, руководя операциями 10-й армии на реке Сал и лично ведя в атаку конный корпус Буденного, был тяжело ранен. За эту операцию был награжден орденом Красного Знамени. Не успев оправиться от ранения, в силу общей обстановки, сложившейся на фронте, был назначен помощником командующего Южным фронтом и членом Ревсовета этого фронта с непосредственной задачей командовать 14-й армией Южного фронта. В октябре 1919 года назначен командующим армиями Южного фронта, во главе которых провел операцию по разгрому Деникина. После ликвидации деникинщины назначен командующим Юго-Западным фронтом против белой Польши. После окончания Польской операции и ликвидации Врангеля получил назначение командующим войсками Киевского военного округа. В апреле 1921 года получил назначение командующим 7-й Красной Армии и Петроградским военным округом. Затем в сентябре 1921 года назначен командующим Западным фронтом, откуда в феврале 1922 года назначен командующим Кавказской Краснознаменной Армией. Весной 1924 года назначен на должность командующего войсками Украины и Крыма и членом Ревсовета Союза. В 1927 году назначен командующим войсками Белорусского военного округа, которым и руководил вплоть до назначения меня в 1931 году начальником Штаба Рабоче-Крестьянской Красной Армии.

В Гражданскую войну ранен 2 раза. За боевые отличия в Гражданскую войну и за работу в Красной Армии награжден 4-я орденами Красного Знамени, Почетным Боевым Краснознаменным революционным оружием и зачислен в списки лиц Генерального штаба. Состоял членом Груз. ЦИКа, Зак. ЦИКа, ВУЦИКа, ЦИКа БССР, ВЦИКа и в данное время состою членом ЦИКа СССР всех созывов и членом РВС Союза».

Если верить тому, что Егоров сам о себе написал, то у него получается богатая революционная биография. Но вот верить как раз и не следует. К сожалению, почти все здесь, за исключением наград, титулов и некоторых дат службы в Красной Армии, — ложь чистой воды, ложь от первого до последнего слова.

Начнем с даты рождения и родителей будущего советского полководца. Прошение Егорова о зачислении в Казанское пехотное юнкерское училище и приложенные к нему анкета и выписка из метрической книги доказывают, что родился Александр Ильич 13/25 октября 1883 года, а родители его — бузулукские мещане Илья Федорович и Мария Ивановна Егоровы, к крестьянскому сословию никакого отношения не имевшие. Действительно ли отец беспробудно пил, как это утверждал Егоров-младший, мы сегодня с уверенностью сказать не можем. А вот что рабочим-грузчиком никогда не был, можно сказать уверенно. Илья Федорович работал приказчиком и управляющим у не слишком-!» богатых бузулукских купцов. Семья, где было четверо детей, конечно, не роскошествовала, но и нищей, разумеется, не была. Да в ту пору весь этот слой, который на Западе теперь причисляют к среднему классу, жил не очень-то зажиточно. Мой прадед, о. Михаил Соколов, был православный священник во Владимире. Но, по рассказам деда, семья, где было 10 человек детей, мясо ела только по воскресным дням и праздникам. И, конечно, поступление Александра в юнкерское училище на полное казенное обеспечение было для его родителей очень кстати. Да и будущее офицерское жалованье в их глазах было довольно солидным доходом. Вообще, боюсь, придумывал свою биографию будущий маршал под сильным влиянием автобиографической трилогии Горького.

На военную службу Александр Ильич Егоров поступил в 1901 году вольноопределяющимся в 4-м гренадерском Несвижском полку, в мае 1902 года был произведен в унтер-офицеры и осенью того же года стал юнкером. Послужной список капитана 132-го Бендерского полка Александра Ильича Егорова, составленный в июне 1916 года, свидетельствует: «В службе сего обер-офицера не было обстоятельств, лишающих его права на получение знака отличия беспорочной службы или отдаляющих срок выслуги к сему знаку». Выясняется, что бравый капитан не имел ни одного дня перерыва в службе, был православного вероисповедания, происходил из мещан Самарской губернии, окончил обычным путем, а никак не экстерном, Самарскую классическую гимназию, а затем Казанское пехотное юнкерское училище по 1-у разряду. Ни в какую Италию Егоров не ездил и ни в какой опере не пел. В революционных событиях 1905–1907 годов действительно принимал самое активное участие, но только так, как в известном анекдоте про дедушку, который сражался с Чапаевым. Напомню вкратце этот анекдот. Вовочка привел в школу своего деда, который сражался с Чапаевым. Деда просят: «Расскажите, как там все было, под Лбищенском». И старичок бодро начинает: «Идем мы, значит, ночью, тихо-тихо, сняли часовых, вошли в город. Тут я командую: «Сотня! Руби в капусту красную сволочь!» Ну, они, красные, к реке побежали, спасаться. Главный у них, Чапаев, худенький такой, с усиками, через Урал поплыл. Я — к пулемету. Первую очередь я дал перед ним, вторую — за ним. А третьей очередью я попал. Тут Чапаеву и крышка».