Джим Хаттон - Меркьюри и я. Богемская рапсодия, любовь и котики

— Да, Джим, чем могу помочь?

— Так сколько стоит этот кот? — спросил я, хотя уже знал ответ.

— Двадцать пять фунтов.

Я достал из кармана деньги и отдал ему.

— Все! — объявил я. — Кот продан. Не обессудьте, леди.

И выбежал из магазина с котенком в картонной коробке.

В Гарден Лодж теперь имелся второй вход — через Мьюз. Им я воспользовался, чтобы незаметно от Фредди пронести коробку. Не хотел признаваться, что купил котенка, но — черт бы меня побрал! — сразу же столкнулся с ним нос к носу.

— Я тут кое-что принес, — объяснил я ему. — Если тебе не понравится, подарю его Анне Николас.

Анна, актриса и подруга Фредди, всего несколько дней назад спрашивала его, где можно купить кошку. Я знал, она будет счастлива приютить котенка.

— Что там у тебя? — спросил Фредди.

— Нет, серьезно, — ответил я, — если тебе не понравится…

Открыл коробку, и Фредди заглянул внутрь.

— Ах ты поганец! — По выражению его лица я понял, что котенок остается с нами. Вскоре он провозгласил, что назвал котенка Ромео.

— Он тоже будет крупный кот, — подытожил я. — Даже крупнее Оскара.

Так и вышло: Ромео вырос настоящим верзилой.

Вскоре после появления малыша Ромео пришли важные новости из Ирландии. Мои родственники ждали отмашки на строительство бунгало, я отправился к Фредди за деньгами. Он заполнил чек и вручил мне. Взглянув на чек, я попытался сунуть его обратно: там значилась сумма на несколько тысяч фунтов больше, чем нужно.

— Слишком много, — отказывался я. — Мы уложимся максимум в тридцать две тысячи фунтов.

— Цифра предполагаемая, так что на всякий случай я написал чуть больше. — Фредди немного помолчал, а потом добавил: — Это подарок.

Я запротестовал, хотя, наверное, не так настойчиво, как следовало бы. На самом деле строительство оказалось таким масштабным, что денег Фредди даже не хватило. Втайне от него мне пришлось взять небольшую ипотеку на 15 тысяч фунтов стерлингов. В этом я ему так и не признался.

Как бы то ни было, я, ободренный поддержкой Фредди, следующие девять месяцев периодически наведывался в Ирландию, чтобы понаблюдать за ходом строительства. Каждый раз, как я отправлялся туда, он говорил мне: «Пофотографируй побольше наш дом». Я брал фотоаппарат или видеокамеру и показывал Фредди, что сделано на данный момент. Он хотел знать все.

Иногда Фредди не хотелось, чтобы Джо готовил. Тогда он посылал кого-то из нас купить еду на вынос. Он любил заказывать добавки для бургера на свой вкус и предпочитал гамбургеры «Вендис» или, еще лучше, рыбу с картошкой, которую мы ели прямо из бумажного пакета. Обычно Фредди просил дополнительно купить рыбы — по одной порции для каждой кошки. В мои обязанности входила обязательная подготовка кошачьего лакомства. Для спокойствия Фредди я отделял весь кляр и проверял, нет ли в рыбе костей, чтобы кошки случайно не подавились.

К 1989 году мой чудовищный неизлечимый храп начал плохо сказываться на наших отношениях с Фредди. Я не давал ему спать, особенно если был пьян.

Однажды ночью я окончательно достал Фредди своим храпом, и он попытался перевернуть меня. Не получилось. В конце концов он так разозлился, что двинул коленкой мне в спину, и я проснулся:

— Ты что творишь?

— Ты храпишь! — простонал он.

— Хорошо, — сказал я. — Если все так ужасно, я пойду в комнату для гостей.

Я встал и вышел — пусть спокойно спит.

Розовая комната, как мы называли гостевую, располагалась всего в нескольких шагах от главной спальни. Просторная, но из мебели самый минимум: широкая кровать, высокая мебельная стенка, напольный трельяж и тахта, такая габаритная, что ее грузили через окно — Фредди прочил ее в наш дом в Ирландии, как только его построят. В гостевой спальне была своя гардеробная и смежная ванная комната.

Сначала я переехал в гостевую комнату временно и большинство ночей по-прежнему проводил с Фредди. Но если возникала вероятность, что я начну храпеть, я уползал спать в одиночестве.

В октябре того же года, работая с группой в Швейцарии, Фредди внезапно бросил курить. Случилось это так. Queen работали в студии «Маунтин» в Монтрё, совсем крошечной, а уж аппаратная там была и вовсе микроскопической. Однажды утром Брайан вошел туда и попятился назад, жалуясь, что в комнате ужасно накурено.

— Так, — потребовал Фредди, — в аппаратной больше не курить!

Не вполне справедливо по отношению к инженеру студии Дейву Ричардсу — у него не получалось выходить всякий раз, как он хотел покурить. Но именно так Фредди раз и навсегда отказался от сигарет.

Фредди всегда курил легкие сигареты, но по утрам у него часто случались приступы удушливого кашля. Однажды в Швейцарии он чуть не захлебнулся мокротой, и я посоветовал ему завязывать с курением. Хотя сам тут же закурил.

С того дня, как Фредди бросил курить, он больше не скучал по сигаретам. Курил всю свою жизнь, но не впал в зависимость. А я был и остаюсь злостным курильщиком.

В конце 1989 года кошка Тиффани умирала от рака. Октябрьским утром у нее началась агония, и стало ясно, что долго она не проживет. Пока Фредди спал, я отвез ее к нашему ветеринару, Киту Батту. Он сказал без обиняков:

— Джим, ее придется усыпить. Прекратить страдания. Но решение, конечно, за вами.

Я оставил Тиффани у него и вернулся домой, чтобы посоветоваться. Фредди был раздавлен. Пришла Мэри, Фредди рассказал ей обо всем. Все мы понимали, какое решение должны принять, и через несколько минут Фредди скрепя сердце согласился. Мэри поехала со мной обратно к ветеринару, Тиффани сделали укол, и она тотчас уснула.

— Вот и все, Джим, — тихо вздохнула Мэри.

Тиффани кремировали, а прах, по распоряжению Фредди, мы захоронили в маленькой урне во дворе, прямо под окном столовой. Это было очень трогательно.

В том же месяце Queen выпустили свой последний сингл Scandal; на второй стороне диска была песня My Life Has Been Saved. Следующий альбом группы, The Miracle , вышел в конце ноября и имел огромный успех.

В то Рождество главным украшением Гарден Лодж я решил сделать свой поезд «Рейнгольд» и преобразовал макет железной дороги в сказочную снежную декорацию. К основательной подготовке убранства мы приступили за двенадцать дней до Рождества. Я решил, что единственное подходящее место для поезда — черный рояль Фредди в гостиной. Убрал все фотографии, подложил на крышку лист пенопласта, чтобы не поцарапать ее, и установил макет.

Фредди вошел в гостиную. Тут же я услышал его недовольные возгласы и поспешил к нему. Ему нравилась идея с поездом, но он боялся, что макет может поцарапать крышку рояля. Я указал ему на мои меры предосторожности. Тогда он успокоился и сказал, что все отлично.

После обеда он помог мне украсить двухстворчатые двери в прихожей еловыми лапами с белым и красным напылением, на которые были подвешены красные и серебряные шарики.