Владимир Владимиров - Призраки измены. Русские спецслужбы на Балтике в воспоминаниях подполковника В. В. Владимирова, 1910–1917 гг.

Об имении герцога Мекленбург-Стрелицкого

Из расследований, производившихся под моим руководством при Кронштадтском жандармском управлении, по распоряжению штаба Кронштадтской крепости, вскоре после начала мировой войны, обращает на себя внимание расследование об имении «Его высочества, герцога Михаила Георгиевича Мекленбург-Стрелицкого».

На ораниенбаумском берегу, как в самом Ораниенбауме, так и в его окрестностях, по направлению к западу, около Красной Горки, с Лебяжьего и далее, были расположены владения крупного помещика, герцога Мекленбург-Стрелицкого. Унаследовав эти имения от великой княгини Елены Павловны [141], дочери императора Павла I, герцоги Мекленбург-Стрелицкие, хотя и приняли русское подданство, хотя и утратили права на свои немецкие герцогские прерогативы, но остались теми же немцами, какими были их прапрадедушки и прапрабабушки. Дома между собой говорили по-английски, а с прислугой – на немецком языке.

Получив в наследство громадный Ораниенбаумский дворец, с особым флигелем, в котором проживал Петр III, они оставили всю систему управления, весь штат своих служащих из германских подданных, из бывших своих владений в Германии. Все, от личного камердинера герцога до лесника, проживавшего где-либо в глуши огромных лесных дач, были из числа таковых, не считая уже разных гувернанток и пр. домашней прислуги. Конечно, мелкие служащие, прачки, судомойки, кухонные мужики, сторожа в парке и ночные, конюха и т. п. и мелкая челядь была из русских, но она не играла никакой роли.

В имениях герцога незадолго до войны в лесах были прорублены просеки, якобы для разделения такового на участки, но почему-то эти просеки были особенно широки по направлению к побережью залива и давали возможность видеть с моря ориентировочные объекты, как то: горки, отдельные деревья и т. п. Недалеко от с. Лебяжьего была выстроена прекрасная пристань, дававшая возможность подходить к ней судам со значительной осадкой. К пристани вела прекрасная шоссированная широкая дорога, обрывавшаяся в саженях 150–300 от нее. По этой дороге никто не ездил, так как для местного пользования в ней не встречалось никой надобности, да и проезд по ней тщательно оберегался местными лесными служащими герцога. Имелись и другие дороги, ведшие к морю, по которым никто не ездил, но за исправностью которых следила лесная администрация, состоявшая из германских подданных.

Произведя предварительное обследование, я доложил все данные штабу крепости, или, вернее, начальнику штаба генералу Данилову, добавив, что сам герцог находится на фронте при Ставке, а семья проживает в Ораниенбаумском дворце. Герцог очень скуп, суров и сух с крестьянами, проживающими вблизи от его владений, относится как помещик к своим крепостным, взыскивая с них за самую мелочную порубку, потрав, собирание ягод и грибов в лесу. Командированные по распоряжению начальника штаба специальные офицеры сняли кроки с дорог, просеки и пристани и подтвердили мои сведения.

Производилось ли дальнейшее расследование этого дела, я не знаю. Думаю, что не производилось, так как все служащие до конца войны оставались на своих местах, за исключением лишь некоторых (лесников около Приморского хутора), уехавших в самом начале, вероятно, в Германию. Самого герцога я лично видел в Петрограде уже после Февральской революции, ехавшим в экипаже около Аничкова моста на Фонтанке. Где он находится в настоящее время – не знаю.

Организация охраны фортов Кронштадтской крепости

В период времени до 1912 года охрана фортов Кронштадтской крепости сводилась к исполнению Кронштадтской жандармской командой функций наружной полиции, как то прописка видов на жительство рабочих, занятых на работах по возведению и ремонту фортов, также прописка и поверка домовых книг в зданиях, находившихся в ведении штаба крепости, и наблюдение за внешним порядком, а равно и недопуск на форты лиц, не имеющих на то специальных удостоверений. Никакого агентурного освещения могущих проникнуть на форты иностранных шпионов, под видом рабочих, а равно и политических агитаторов не было. Также при прописке рабочих не велось им никакой регистрации и не делалось никакой проверки на местах их прежнего жительства об их благонадежности. С этими порядками я ознакомился в 1911 или 1912 г., исполняя некоторое время должность начальника Кронштадтской жандармской команды за время отпуска ротмистра Тимофеева [142].

С 1912 года под давлением штаба войск гвардии и Кронштадтской крепости была заведена регистрация рабочих, и даже постепенно начали производить запросы на места и собирать справки, но, однако, это касалось только рабочих постоянных, занятых на работах круглый год, что не касается рабочих сезонных, приезжавших лишь на летний период, а равно и временных, пробывших 2–3 недели, а равно и возчиков, доставлявших камни, то все это осталось по-старому. Были слабые попытки к заведению, опять-таки под давлением штаба команды, зачаточной осведомительной агентуры, но с весьма слабыми результатами.

В действительности надлежало бы:

1. Требовать от строительства Кронштадтской крепости списки всех рабочих, как постоянных, так и временных, причем на работу последних допускать только в исключительных случаях.

2. По получении списков, в коих должно быть указано точно место их нахождения на работах, происхождение и места их прежнего жительства, с указанием рода проводимой ими работы.

3. Унтер-офицеры, находящиеся на фортах, должны иметь свои списки, составленные ими как на основании списков, предъявленных им производящими на фортах работы инженерами и подрядчиками, так и составленные ими самими, путем отбора документов и личного опроса всех допущенных на работу.

4. Как те, так и другие списки должны быть были сверены в канцелярии Кронштадтской жандармской команды, и на основании произведены запросы на места.

5. Впредь до получения ответов ни в какие работы, имеющие секретный и серьезный характер, не допускать. Все отобранные у рабочих документы хранились в канцелярии команды.

6. По получении ответов выдавать особые удостоверения за подписью начальника штаба крепости и начальника крепостной жандармской команды. Без этих удостоверений на форты не пускать.

7. Лиц, о коих будут получены неблагоприятные сведения, немедленно с работ снимать, а если они подлежат задержанию, то и задерживать.

8. Унтер-офицерам на фортах иметь свою осведомительную агентуру, как среди рабочих, так и военных частей.

9. Начальнику команды иметь свою агентуру исключительно по борьбе со шпионажем.

10. Начальнику команды все получаемые сведения докладывались начальником штаба Кронштадтской крепости.