Федор Раззаков - Владимир Высоцкий - Суперагент КГБ

На фоне этих событий французский диск Высоцкого Москва выпустить разрешила (и об этом французскую общественность специально уведомили тамошние прокоммунистические СМИ), однако потребовала, чтобы он был скомпанован по московской указке (об этом французские СМИ промолчали). А именно: в нем должны были остаться только четыре песни из 22-х записанных, а место исключенных должны были занять те композиции, которые уже выходили в Советском Союзе на миньонах (в основном это были военные песни в количестве 10 штук — итого получилось 14 песен).

Высоцкий в «бутылку лезть не стал», поскольку, как он сам заявил Дану Раттелю в «60 минутах»: «Я люблю свою страну и не хочу причинять ей вред. И не причиню никогда». Трудясь на ниве шпионажа, он и в самом деле приносил неоценимую пользу своей стране — наверное, даже большую, чем на ниве творческой.

Между тем шпионская нива требовала от Высоцкого напряжения все больших физических сил. Вог почему он тогда вынужден был обратиться к советским властям с письменной просьбой разрешить ему выезжать во Францию больше одного раза в год. Зачем? Все упиралось в одно: в возросшую необходимость КГБ использовать Высоцкого на ниве заграничного шпионажа.

С середины 70-х годов у КГБ появилась новая забота в Западной Европе — Европейское Сообщество (ЕС). Еще в первой половине 70-х эта проблема стала волновать Лубянку. А после того, как в декабре 1975 года премьер-министр Бельгии Лео Тиндеманс выступил с докладом в Европейском Сообществе и призвал Совет Министров ЕС покончить с «шизофреническими» противоречиями между интеграцией Сообщества и его политической фрагментацией, ситуация в этом направлении резко обострилась. Тем более, что интерес к ЕС стал проявлять Китай: там был аккредитован его первый посол.

В итоге к лету 1976 года руководство ПГУ пришло к выводу, что доклад Тиндеманса и сближение ЕС с Китаем — есть антисоветский заговор. У руководства ПГУ с 1974 года стоял Владимир Крючков — ближайший сподвижник Андропова еще с венгерских событий 1956 года: Андропов был там послом, а Крючков его помощником. В 1971–1974 годах Крючков был заместителем начальника ПГУ и отвечал за европейские операции. Поэтому, придя к руководству внешней разведки, он лично курировал это направление. Его «коньком» в должности руководителя ПГУ стала вербовка нового поколения тайных агентов на Западе и в США.

Именно в свете этой стратегии Высоцкий чуть позже и должен будет перебраться в США и жить на две страны. Но это будет чуть позже, а пока от Высоцкого требовалось увеличить на законных основаниях число своих поездок в Европу, для чего он 5 марта и написал письмо в МВД СССР следующего содержания:

«Я женат на гражданке Франции Де Полякофф Марине Влади — известной французской киноактрисе. Мы состоим в браке уже 7 лет. За это время я один раз в году выезжал к жене в гости по приглашению. Моя жена имеет возможность приезжать ко мне всегда. Ей в этом содействуют Советские организации. Приезжая ко мне, она отказывалась от работ и съемок, оставляла детей в интернатах, а когда была жива мать, то с матерью. Теперь положение изменилось. Моя жена должна много работать и детей оставлять не с кем. Всякий раз, когда у нее трудное положение, естественно, необходимо мое присутствие у нее, а я должен и могу бывать у нее после длительного оформления и один раз (максимум два) в году. Я не хочу переезжать на постоянное жительство во Францию — это вопрос окончательно решенный, а жена моя является кроме всего видным общественным деятелем — она президент общества "Франция — Россия" и приносит большую пользу обеим странам на этом посту. Так что и она не может переехать ко мне по всем этим причинам. Прошу разрешить мне многократно выезжать к моей жене, ибо иногда требуется мое срочное присутствие у нее и помощь, а я всякий раз должен оформляться, и это вызывает невроз и в театре, и в кино, и во всех моих других начинаниях. Я уверен, что право неоднократного выезда решит многие наши проблемы и сохранит нашу семью».

Поскольку письмо было чистой формальностью, сомневаться в его благополучном рассмотрении было бы наивно. Поэтому Высоцкий и не сомневался. И позволил себе «расслабиться» — ушел в «пике» на несколько дней. Потом быстренько взял себя в руки и 20 марта вылетел во Францию, чтобы принять участие в шумной пиар-кампании вокруг своего имени. В эту кампанию входило: 1) выход двойного диска-гиганта «Натянутый канат» на «Шан дю Монд» (анонс пластинки появился в парижской эмигрантской газете “Русская мысль” 17 марта, а спустя неделю и в коммунистической “Юманите”) 2) выход еще одного диска-гиганта, записанного Высоцким в Канаде летом прошлого года 3) выступление в телевизионной передаче «Бон Диманш» («В хорошее воскресенье»).

Кроме этого, имя Высоцкого во всю «треплет» французская пресса. Причем делают это издания разных направлений: эмигрантские («Русская мысль»), коммунистические («Юманите», «Франция-СССР»), а также официальные («Экспресс», «Монд»; последняя — аналог советской “Литературной газеты”, ее читателями были в основном либеральные интеллигенты). Все это явно было не просто так, а дирижировалось из Москвы и на языке спецслужб называлось «активными мероприятиями». Как уже отмечалось, занималось подобными «активками» специальное подразделение КГБ — так называемая Отдел (Служба) “А”. Оно было создано в Первом главном управлении (ПГУ) в 1959 году крупным специалистом по дезинформации Иваном Агаянцем, который (отметим это!) в конце 40-х (1946–1949) возглавлял советскую резидентуру в Париже и хорошо знал французскую специфику. Когда в 1968 году Агаянц скончался, “Службу “Д” (в Отдел «А» ее переименовали в начале 70-х) по-прежнему продолжали возглавлять специалисты по Западной Европе: либо “французы”, либо смежные с ними “англичане”.

«Раскрутка» Высоцкого во Франции преследовала целью еще сильнее пропиарить его имя там (а также в смежных странах), поскольку с этого года КГБ предполагал засылать его туда гораздо более активнее, чем раньше. И вот уже из Франции Высоцкий едет поездом не в Москву, а в Венгрию, где он уже был полгода назад, совмещая гастроли с делами шпионскими. Предлог для поездки находится быстро: в те дни там же находится Марина Влади, которая снимается в фильме «Их двое» венгерского режиссера Марты Мессарош, которой, конечно же, совершенно случайно приходит в голову мысль снять в коротеньком эпизодике (всего минута экранного времени в финале) и Высоцкого. Эпизод снимали пару часов, а в Венгрии Высоцкий пробыл несколько дней. Поскольку не съемки были для него главными.

Именно там происходит эпизод, который станет поворотным в жизни Высоцкого. Вот как это выглядит со слов М. Влади: