Тед Дикс - Марк Болан

Я даже никогда не думала: Боже, я так горжусь тобой, потому что ты добился успеха. Просто я всегда знала, что так будет. Это звучит странно. Но это правда.

Дэвид Нейлл, Рекорд Уикли :

«- Успех может прийти мгновенно, — говорит он, — но когда он приходит, вам приходится с ним уживаться.»

Микки Финн: Успех — это клин, он нас и расколол.

Джун Болан: Мы заказывали шампанское. Я хочу сказать, что по началу быть знаменитым очень весело. На улицах к нам подходили девочки, рвали на себе волосы и прочее, но потом всё это превратилось в сущий ад… Мы переехали в дом на Клэрендон—Гардене и провели целое лето на четвереньках, потому что в этом доме были огромные окна, то есть, или держать занавески всё лето закрытыми, или стоять на четвереньках, потому что дом всё время осаждался девочками.

Стив Кюри: Не знаю, поймёте ли вы меня, но у него было слишком много поклонниц. Меньше всего приходилось заботиться о том, чтобы они вас любили. Это была борьба за то, чтобы выжить, а не за то, чтобы к вам подошли с полдюжины маленьких красоток. Нам приходилось прятаться.

Дэвид Нейлл, Рекорд Уикли: «Однажды когда они остановились в гостинице, расположенной слишком близко от театра, она на несколько часов была осаждёна сотнями поклонниц.

Прошли те времена, когда любая группа могла получить подобную реакцию аудитории, вызванную таким интенсивным ритмом, как у ТиРэкс. Менеджер одного из театров пригрозил остановить шоу, поскольку люди могли пострадать. После того, как Марк удостоверился в том, что не пострадает никто и предложил оплатить залу любой возможный ущерб, шоу было продолжено.»

Джун Болан: Мы жили по соседству с зоо в Риджентс—Парке. Мы очень дружили с гориллой по имени Гай. У меня есть его огромные плакаты, и когда я его навещаю, он ведёт себя уморительно. Это от того, что мы знакомы много лет. Мы с Марком обязательно приходили к нему раз–другой в неделю и приносили ему цветную капусту или что–нибудь ещё. Мы думали, что мы просто два человека из Мейда—Вейл, ходящие в зоопарк. Но однажды мы заметили снаружи вереницу автобусов. Наверное, это была школьная экскурсия. Как бы то ни было, мы стояли и смотрели на Гая, как вдруг услышали крик:

— Смотрите! Это Марк Болан! Марк Болан!

Я обернулась и увидела, что на нас несётся толпа маленьких девочек. Марк взглянул на них, схватил меня за руку, и мы убежали. Больше в зоопарк мы не ходили.

Мик О’Холлорэн: Мы приехали в Экстерский университет — это было что–то вроде этих грандиозных балов. Когда Марк отыграл своё отделение, вся публика поднялась с пола (потому что они сидели на полу) и стала кричать, аплодировать и требовать биса. Я никогда не видел ничего подобного. И он сыграл ещё один номер, от которого все вошли в транс. Невероятное шоу.

Марк Болан в интервью Питеру Коулу, Ивнинг Таймс: На самом деле дело не в моих способностях к манипулированию людьми. Просто публика сама хочет, чтобы с ней так поступали.

Адриан: С той секунды, как он вышел на сцену, я не мог оторвать от него глаз. На него было невозможно не смотреть.

Мик О’Холлорэн: Куда бы мы ни направлялись, за ним всегда следовали эти, как мы их тогда называли, фрики. То есть, они не были явными сумасшедшими, они были нормальными людьми. Но это было что–то вроде культа. В это трудно поверить. Куда бы мы ни приезжали, аншлаг был везде.

Тони Висконти: Когда я гастролировал с группой, был период, когда мне приходилось буквально следовать за ними из страны в страну и записывать их, настолько они были популярными. Один из альбомов, кажется, это был Electric Warrior, мы записывали в четырёх разных странах. Одни номера записаны в Дании, другие во Франции, третьи в Лос—Анжелесе. Jeepster была записала в Нью—Йорке. Два разных города. Я следовал за ними повсюду.

Даная Брук, Ивнинг Ньюс: «Они жили в динамичное и созидательное время социальной истории. Превалировавший тогда дух авантюризма и культурных перемен позволил семенам образных идей упасть в плодородную почву. Марк Болан был полон идей, и это было его время.»

Тони Висконти: У меня всегда было чувство, что если Марк немного улучшит свою технику, чего он так и не сделал… у него были обаяние, смелость, лидерство, почти всё, кроме техники и настоящего академического образования, которого ему не хватало для некоторых вещей, которые он намеревался сделать. Взять хотя бы фильм, который он сделал с Ринго. В нём были неплохие моменты. Было видно, что у человека есть воображение, но понимаете, сначала он должен был узнать кое–что о кинематографии, пройти курс, или прочитать кое–какие книги.

Марк Болан в интервью Стиву Тёрнеру, Бит Инструментал, октябрь, 1972: Этот фильм [Рождённый для буги] так важен потому, что это реалистичный фильм. В основном это фильм о лучших моментах концерта с различными вставками и эпизодами. Кроме того, в нём много смешного. То есть, он действительно очень забавный. В нём нет сюжета, это аудиовизуальный рок–н–ролл космического века. Он ни о чём. В нём нет темы. Он обо мне и о группе.

Стив Кюри: Фильм «Рождённый для буги» в действительности был полным эго–трипом. Я просто играл на концерте в Уэмбли, и больше никакого отношения к фильму не имел. Это было столкновение эго-Марка с эго-Ринго: они пытались произвести впечатление друг на друга.

Ринго Старр в интервью Тони Ношану, Нью Мюзикал Экспресс: Однажды я позвонил ему и сказал:

— Заезжай ко мне. У меня есть идея. Хочу знать, что ты об этом скажешь, да или нет?

На этой встрече мы и подружились. Затем я услышал, что он собирается заснять своё выступление в Уэмбли. Ну, а на Apple есть киногруппа, и я сказал:

Почему бы этим не заняться мне? Ведь я твой друг.

Марк Болан в интервью Стиву Тёрнеру: В целом, это один из наших лучших концертов, Плюс то, как мы с Ринго валяем дурака, плюс студийные съёмки, смонтированные так, что, как я надеюсь, они стимулируют тело и душу. Мне он нравится.

Стив Кюри: Самое смешное, что единственное, что мне пришлось сделать — это заново переписать свою басовую партию в студии Apple. Между Марком и Тони случилась крупная перепалка, потому что на концерте в Уэмбли гитара Марка не строила, а он отказывался в это поверить.

Тони Висконти: Я понимал, что с ним лучше спорить с глазу на глаз. Если это случилось бы в студии, полной людей, разразилась бы война. Он знал всего шесть–семь аккордов. Если бы я в присутствии других музыкантов указал ему на то, что он берёт не те аккорды, разразился бы сущий ад. В ранние дни я позволял ему делать всё, что он хотел, он был настолько авангардным, что на выступлениях ТиРэкс разносил гитару в щепы. Но когда он делал прямой рок–н–ролл, вроде Get It On, мне приходилось определённо указывать ему на некоторые вещи. Одно время он ходил к Эрику Клаптону и смотрел игру маэстро и кое–что перенял у него, но отказывался это признавать.