Герхард Шредер - Решения. Моя жизнь в политике [без иллюстраций]

Открывавший новый век год 2001‑й, на который многие возлагали большие надежды, полагая, что мы наконец сможем оставить позади кровавое наследие XX века, в солнечное нью-йоркское утро 11 сентября обернулся шоком, ужасающей тревогой о том, что угроза миру приобретает новый масштаб. Неужели преодоленное общими стараниями противостояние Востока и Запада сменится новой глобальной опасностью, которая с таким трудом поддается пониманию? Мы ставили на то, что США, создавая всемирную антитеррористическую коалицию, нашли единственно правильный и рациональный ответ на тяжелейшее душевное потрясение от раны, нанесенной им в «час Ч».

В 2002 году начались поиски стратегии, которой нам следовало бы придерживаться после первых военных успехов в Афганистане. Не только мы в Берлине придерживались убеждения, что Афганистан еще долгое время будет точкой приложения наших сил. Ни в коем случае нельзя было оставлять эту стройплощадку, чтобы на опустевшее место не вернулся «Талибан», восстановив там свой фундаменталистский режим.

9 мая 2002 года я вылетел в Афганистан, чтобы составить личное впечатление о положении страны после десятилетий гражданской войны. В мою делегацию входило несколько представителей немецких предприятий, желавших предложить свои услуги по восстановлению страны, директор «Немецкой волны» Эрик Беттерманн и президент Организационного комитета чемпионата мира по футболу 2006 года Франц Бекенбауэр. И, как всегда при поездках канцлера, нас сопровождало около двадцати журналистов.

Наш путь вел сначала в Узбекистан. Эта страна после интенсивных переговоров, которые я вел с президентом Исламом Каримовым, дала свое разрешение бундесверу на строительство авиатранспортной базы в Термезе. Туда мы и прибыли в 7 часов утра, и там нас чрезвычайно дружественно приветствовал узбекский премьер-министр Уткир Султанов. Остановка у нас была предусмотрена всего на час, однако, поскольку гостеприимство — неотъемлемая составляющая культуры в этой стране, мы должны были спешно одолеть обильный завтрак. В 8 часов самолет «Трансалл» стартовал в направлении Кабула.

«Трансалл» — транспортный самолет бундесвера. На меня и моих спутников этот полет произвел яркое впечатление. В хвосте самолета откидывается гигантская створка, через которую и попадаешь в его темное нутро. Вдоль длинных боковых стенок расположены навесные приспособления из ткани — это для сидения. Перепоясанные разными ремешками, мы все получили сидячие места: не слишком комфортно, но надежно. Итак, мы расселись по обе стороны в брюхе «Трансалла». В центре огромной транспортной машины находился груз: ящики с продовольствием, напитками, медикаментами и техническим оборудованием — очередная порция для снабжения военнослужащих в немецком военно-полевом лагере в Кабуле. В «Трансаллах» нет окон в грузовом отсеке, и поэтому невозможно было увидеть, где мы пролетаем. Но когда самолет набрал высоту, я прошел в кабину пилота и получил возможность, сидя на маленькой скамеечке, смотреть из-за его плеча. Я был очарован горным пейзажем под нами. Повсюду, куда ни бросишь взгляд, — изрезанная ущельями, дикая, изысканная красота! Невозможно представить, что здесь годами лилась кровь. Так мы пролетели над Гиндукушем.

В 9 утра по местному времени мы приземлились в аэропорту Кабула. По бедности аэропорт предназначен как для военных нужд, так и для очень скромного гражданского авиасообщения. Председатель временной администрации Афганистана, а в скором будущем президент Хамид Карзай, его министр иностранных дел и другие чиновники его администрации ожидали нас у трапа. Официальное приветствие прошло с воинскими почестями — все, как положено по протоколу при визитах высоких государственных лиц. Они обо всем позаботились: знамена, красная ковровая дорожка, военный оркестр, который исполнил афганский и германский гимны. Это была самая любезная из всех приветственных церемоний в моей жизни — даже если и не все прошло гладко. Во всем выражалась особая старательность нарождающегося государства.

После торжественной церемонии приема нас погрузили в бронированные военные машины бундесвера и доставили в лагерь немецко-голландско-австрийско-датского контингента ISAF [20] ISAF (англ.) — Международные войска поддержки безопасности (в Афганистане). в Афганистане. Часть большой территории у ворот Кабула была занята германским военно-полевым лагерем, там меня приветствовал бригадный генерал Карл-Хубертус фон Бутлер, командующий контингентом. Он обрисовал мне ситуацию с безопасностью в Кабуле и вокруг него, а затем повел меня по лагерю. При всех ужасающих обстоятельствах в этой разоренной войной стране, вид лагеря производил впечатление полного, абсолютного, даже слишком совершенного порядка. Весьма скромными средствами, но при аккуратнейшей планировке и воплощении бундесвер сумел предоставить своим солдатам вполне сносные условия жизни: от чистых постелей и нормальных принадлежностей для мытья до палаток для совместного досуга, где вечерами можно было просто пообщаться. Впечатляющим был и походный лазарет. Он соответствовал стандартам типичной для Германии окружной больницы и был в состоянии оказать медицинскую помощь в огромном объеме — вплоть до сложных хирургических операций. В общем и целом это был образцово организованный маленький мир, созданный здесь бундесвером. Организация и оборудование лагеря вызывала уважение к бундесверу не только у иностранных товарищей по оружию, но и у местного афганского населения. Весть о том, что в немецком военном лагере есть потрясающая больница, облетела все окрестности, и вот наши солдаты то и дело стали находить у своих ворот больных афганских детишек — их оставляли там в надежде, что им окажут медицинскую помощь. И, само собой разумеется, санитары и врачи бундесвера принимали этих детей, а после лечения отвозили их обратно в семьи.

В беседах, которые я затем вел как с представителями местной администрации, так и с руководителем миссии ООН Лакдаром Брахими, люди очень хвалили германский контингент, и особенно молодых немецких солдат. Здесь, как и при посещении других заграничных миссий Германии, я снова и снова чувствовал, что имидж германской армии в мире изменился в самую лучшую сторону. И в этом заслуга наших молодых солдат: всем своим поведением они показывают, что явились в чужую страну не затем, чтобы надзирать за населением, а лишь с целью помочь. Германия полностью порвала со своими прошлыми милитаристскими традициями, и это впечатляюще подтверждается на практике современным бундесвером.

Особое впечатление произвели на меня два проекта, осуществлявшиеся Германией в Афганистане. На немецкие средства проводилось обучение гражданского населения обезвреживанию мин. Нам показали, как немецкие эксперты учат афганцев находить и обезвреживать спрятанные мины. В стране их несчетные тысячи. Они представляют смертельную опасность. Найти их и обезвредить — это было необходимым условием для возвращения жителей Кабула к нормальной жизни.