Мерсия Макдермотт - Апостол свободы

Изумительная сила духа и физическая энергия позволяли ему легко нести свое бремя. Люди замечали только огонь в его глазах и улыбку на губах и не видели бледности лица. Однако бремя было далеко не легким. Теперь, когда его дело пошло на лад, ему приходилось преодолевать все возраставшие трудности и сражаться на нескольких фронтах одновременно. Возможность в любую минуту быть схваченным турецкой полицией, хотя и служила источником постоянного душевного напряжения, была самой малой из его забот. Куда тяжелее была борьба со страхом и рабской психологией, которые прочно держали в своей власти большинство народа, не давая ему активно и полностью включиться в работу, хотя в глубине души ее цели одобрял каждый. Не легче было уговорить старых воевод работать по-новому; не легче было и заставить массу эмигрантов убрать в карман личные амбиции и примириться с тем, что эпицентр революции находится в самой Болгарии. И после того, как ему удавалось убедить людей присоединиться к движению, нужно было еще создавать каналы связи, — весьма нелегкая задача, — чтобы каждый комитет в самом деле был частью централизованной организации, а не изолированным очагом бессильного недовольства. Нужно было подыскивать надежных курьеров; в подборе людей нельзя было допустить ни малейшей ошибки, ибо ошибка могла привести к тому, что все тщательно возводимое им сооружение обрушится ему на голову, распадется, как карточный домик. Кроме того, с деньгами дело обстояло хуже, чем когда-либо. Левскому постоянно нужны были деньги на личные расходы — на еду для себя и на корм для коня, на одежду, на случай непредвиденной опасности, а иногда и для спутников. Работа комитетов также требовала средств. А для того, чтобы достать оружие для целого народа, нужны были суммы, какие и не снились четам.

Начиная с 1871 года, можно проследить за развитием организации и ее проблемами по письмам Левского, большинство из которых сохранилось благодаря его методичному стилю работы. Писал он их от руки и снимал копии для справок; кроме того, Данаил Попов, через которого шла вся корреспонденция в Румынию, должен был также снимать копию с каждого письма прежде, чем переправить его адресату. Почтовая служба Левского отличалась высокой организованностью; даже находясь в пути, он получал адресованные ему письма и депеши, которые догоняли его или поджидали в следующем пункте остановки. Из соображений конспирации эти письма часто вкладывались в конверты, на которых значились адреса хорошо известных чорбаджиев или туркофилов, на тот случай, чтобы письмо не возбудило подозрений турецкой полиции, попадись оно ей на глаза. У каждого комитета было кодовое название, а Левский и другие члены организации пользовались псевдонимами, обычно турецкими. Любимым псевдонимом Левского был «Аслан Дервишоглу Кырджали», — довольно легкомысленный выбор, ибо псевдоним представлял собой вольный перевод на турецкий язык слов «Дьякон Левский, бунтовщик». Более того, надежность почтового сообщения гарантировалась целой системой паролей и примет, которыми должны были обменяться курьер и получатель письма; иногда это были слова, иногда куски карты, составлявшие одно целое. Левский предпочитал пароли, имевшие свое, особое значение, и ему явно доставляло особое удовольствие придумывать их. Так, один из них представлял собой аббревиатуру начальных букв слов «свобода через общую революцию»; курьер должен был показать ее адресату, и тот произносил слова полностью, на что курьер должен был назвать отзыв: «всюду, где живут болгары». Еще интереснее был пароль, состоявший из букв Д и Р, которые не только означали «да здравствует республика», но и прямо относились к самой почте, потому что древнеславянское наименование этих букв — «добро» и «руки».

Обеспечение конспирации было жизненно важным для организации, служило ее кровеносной системой. Стоило перерезать одну вену, и весь организм мог пострадать от потери крови. Левский хорошо это понимал и при всем своем бесстрашии был необыкновенно осторожен с каждым, в ком не был полностью уверен, и сообщал ему не больше, чем было крайне необходимо. Так продолжалось до тех пор, пока он не убедится, что человеку можно доверять. Любовь к ближнему не мешала ему замечать его слабости и непоследовательность. Он принимал людей такими, каковы они есть, оценивал их качества с редким умением и не нагружал сверх того, что было им по силам. Кроме того, он всегда был готов к неожиданностям: «единожды вам рекомендовали человека, и после он опять пришел вроде бы от нас; и вы ему не верьте, если не покажет знак, пускай ходит столько раз, сколько хочет; разве мало было случаев у нас на виду: нынче он человек, а завтра — ишак…» [103] См.: Д. Т. Страшимиров, цит. соч., стр. 31. — Прим. авт. . «Я работаю с нашими людьми различно! По человеку — и работа; надо остерегаться, а не то многие от нынешнего дня до завтрашнего непостоянны» [104] Там же, стр. 54. — Прим. авт. .

Другой организационной проблемой, постоянно занимавшей Левского, была нехватка людей с военной подготовкой. Когда пробьет час революции, повстанцы окажутся лицом к лицу с регулярными частями турецкой армии. Это испытание не по плечу дилетантам, какой бы героизм они ни проявили; революции нужны люди, компетентные в военной науке. В Одессе открылось военное училище, куда охотно принимали болгарских подростков в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет; училище готовило младших офицеров. Левский получил подробные сведения об условиях поступления от Филипа Тотю, который жил тогда в Одессе, и весной 1871 года разослал по всем комитетам письмо, содержавшее эти сведения, в надежде, что оно заинтересует родителей подростков подходящего возраста. Левский также всеми силами старался раздобыть учебники и руководства по военному делу, переведенные на болгарский язык, чтобы те, кто не может записаться в военное училище, могли изучать фортификацию, тактику, технику маневров и другие военные дисциплины.

Несмотря на острую нехватку средств, было начато приобретение оружия; партия револьверов в комплекте с нужными боеприпасами была благополучно переправлена в Ловеч.

Левский знал, что на всестороннюю подготовку восстания понадобятся годы, но уже готовил его стратегию. В нем не должно было быть случайностей или стихийности; болгары сами выберут для него время и место и будут вести его как наступательную войну. Левский считал, что следует отказаться от старой традиции гайдуков вести бои, когда леса оденутся листвой. Он считал, что с точки зрения болгарских повстанцев лето — самое неподходящее время для сражений: в летние месяцы многие мужчины, будущие бойцы повстанческой армии, ездят торговать или нанимаются сезонными рабочими в чужие края, уходят на заработки в отдаленные уголки Болгарии; кроме того, погода будет благоприятствовать турецкой армии. Зимой же болгарским повстанцам будет куда легче сражаться. Когда замерзнут ручьи, а земля покроется снегом, туркам будет трудно прокормить солдат и лошадей, укрывать их от непогоды, передвигать артиллерию через горы; у болгар же все необходимое будет под рукой, потому что они заранее приготовят укрепленные и хорошо снабженные пункты по всей стране. Стратегия Левского была рассчитана на быструю войну, в которой болгары, используя элемент внезапности и его преимущества, поднимут восстание и разобьют турок по частям прежде, чем эти последние смогут перегруппироваться и подтянуть резервы в трудных зимних условиях [105] См.: Д. Т. Страшимиров, цит. соч., стр. 18. — Прим. авт. .