Леонид Млечин - Коллонтай

Настанет время, когда и самого Николая Ивановича будут смешивать с грязью и в зале — возможно, те же партчиновники, которые ему еще недавно аплодировали, — станут кричать: «Сволочь! Предатель!»

Григорий Григоров, участник революции и Гражданской войны, оставил воспоминания, в которых идет речь о Коллонтай: «Она считалась крупнейшим оратором в международном рабочем движении, умела быстро овладевать вниманием любой аудитории, могла два-три часа говорить без бумажки… Пожалуй, главная ее черта — свободолюбие.

Что же привело к революции, к социал-демократии, к ее крайнему крылу — большевизму?.. В пролетариате Коллонтай увидела класс, который, по ее мнению, должен был выполнить историческую роль Геракла, очищающего авгиевы конюшни от всего, что накопилось в России за века крепостничества и деспотизма.

А в 20-е годы эти же убеждения и те же черты характера привели Коллонтай к рабочей оппозиции, которая боролась против абсолютизма ЦК, против вождизма и ограничений личной свободы… Думаю, что и в личной жизни, отстаивая принцип «крылатого эроса», свободной любви, она выражала протест против рутины в общественных и личных отношениях, протест против браков по расчету…

Я часто встречал ее во 2-м Доме Советов в сопровождении руководителей рабочей оппозиции Шляпникова и Медведева. Обычно Коллонтай что-то горячо доказывала, а мужчины слушали ее, почему-то опустив головы, иногда подавали реплики, на которые она бурно реагировала… Выступления А. М. Коллонтай отличались аргументированностью, глубиной анализа, логичностью и убедительностью:

— Партия требует голого подчинения, механической дисциплины, а мы должны обеспечить широкую, развернутую демократию… Если партия не хочет превратиться в секту, оторванную от народа, надо признать право различных партийных течений на свободные дискуссии, дать им возможность защищать свои взгляды через массовую печать, выпускать любые «вредные» брошюры, как, например, моя брошюра «Рабочая оппозиция»…

На партийном съезде Ленин заклеймил «Рабочую оппозицию». Владимир Ильич, вообще говоря, был человеком резким и, по-видимому, злым. По словам одного из его соратников, Ленин был суровым диктатором. Он с презрением относился ко всем своим соратникам, в том числе к тем, кого сам вознес на высокие посты и приблизил.

Владимир Ильич отверг покушение оппозиции на право партии монопольно управлять всем и вся: «Пока мы, Цека партии и вся партия, будем администрировать, то есть управлять государством, мы никогда не откажемся от ‘перетряхивания’, то есть смещения, перемещения, назначения, увольнения и пр.».

Отвечая лидерам «Рабочей оппозиции», Ленин обильно цитировал брошюру Коллонтай:

— Мы переживаем время, когда перед нами встает серьезная угроза: мелкобуржуазная контрреволюция, как я уже сказал, более опасна, чем Деникин… Вы на партийный съезд пришли с брошюрой товарища Коллонтай, с брошюрой, на которой написано «Рабочая оппозиция». Вы сделали последнюю корректуру, когда знали о кронштадтских событиях и поднимавшейся волне мелкобуржуазной контрреволюции. И в этот момент вы приходите с названием «Рабочей оппозиции»! Вы не понимаете, какую ответственность на себя берете и как нарушаете единство! Во имя чего? Мы вас допросим, сделаем вам тут экзамен… Этот экзамен должен теперь произойти, и, я думаю, он будет окончательным. Довольно, нельзя так играть партией!.. Нельзя вести такую игру в такой момент, когда сотни тысяч разложившихся боевиков разоряют, губят хозяйство, — нельзя к партии так относиться, нельзя так действовать…

Владимир Ильич доказывал, что поскольку промышленность из-за Гражданской войны остановилась, рабочие ушли в деревню и перестали быть рабочими. Пролетариат деклассирован, поэтому диктатура пролетариата заменяется диктатурой партии:

— Не надо теперь оппозиции, товарищи: не то время! Либо — тут, либо — там, с винтовкой, а не с оппозицией. Это вытекает из объективного положения, не пеняйте. Не надо теперь оппозиции, товарищи! И я думаю, что партийному съезду придется этот вывод сделать, что для оппозиции теперь конец, крышка, теперь довольно нам оппозиций! (аплодисменты). Почему товарищ Шляпников, когда он был наркомом, почему товарищ Коллонтай, когда она тоже была наркомом, не научили нас борьбе с бюрократизмом?.. У вас есть желание дискутировать, но, кроме общих заявлений, вы ничего не даете. Вместо этого вы занимаетесь чистейшей демагогией… Это — демагогия, на которой базируются анархистско-махновские и кронштадтские элементы…

Ленин установил опасную для участников «Рабочей оппозиции» связь между ними и кронштадтскими мятежниками. Изменилось его отношение к несогласным. Если раньше он старался переспорить своих оппонентов, привести такие аргументы, которые бы убедили в его правоте партийную массу, то теперь он просто заявил о вреде любой оппозиции, что было воспринято партийным аппаратом и чекистами как сигнал к действию».

«Александра Коллонтай часто бывала причиной личного и политического раздражения для партийных вождей, — писала деятельница Коминтерна Анжелика Балабанова. — Она имела мужество отпечатать брошюру для распространения среди делегатов партийного съезда.

Я никогда не видела Ленина таким разъяренным, как в тот момент, когда на съезде ему вручили одну из этих брошюр. Ленин осудил Коллонтай как злейшего врага партии и как угрозу ее единству. В своих нападках он дошел до намеков на некоторые эпизоды из личной жизни Коллонтай, которые вообще не имели никакого отношения к данному вопросу. Это была полемика такого рода, которая не делала Ленину честь… Я восхищалась Коллонтай за спокойствие и самообладание, с которыми она ответила на выпад Ленина».

Массированная атака Ленина и других руководителей партии на Шляпникова, Коллонтай и других возымела действие. При голосовании проект резолюции «Рабочей оппозиции» поддержали всего 45 делегатов.

Шестнадцатого марта на утреннем заседании съезд принял резолюцию «О единстве партии»: «Съезд предписывает немедленно распустить все без изъятия, образовавшиеся на той или иной платформе, группы и поручает всем организациям строжайше следить за недопущением каких-либо фракционных выступлений. Неисполнение этого постановления съезда должно вести за собой безусловное и немедленное исключение из партии… Съезд дает ЦК полномочие применять в случаях нарушения дисциплины или возрождения или допущения фракционности все меры партийных взысканий вплоть до исключения из партии, а по отношению к членам ЦК перевод их в кандидаты и даже, как крайнюю меру, исключение из партии…»

Фактически эта резолюция ставила крест на внутрипартийных дискуссиях, что тогда осознали немногие. Видные большевики голосовали за резолюцию, которая потом будет использована и против них. Запрет на фракции превратился в полицейскую дубинку. Пункт — об изгнании из партии членов ЦК — тогда не публиковался. Его предали гласности после XIII съезда.