Петр Люкимсон - Саладин

Но не менее важно понять и то, какие нелегкие вопросы встают перед таким баловнем судьбы в этот момент. Если главная цель достигнута, то что дальше?! Безусловно, он должен вернуть власть ислама на все земли, на которые она когда-то распространялась, но значит ли это, что все франки должны быть непременно изгнаны из Святой земли? Или все народы, исповедующие монотеизм, могут сосуществовать на ней бок о бок, признавая верховенство ислама? Должны ли христиане или евреи отказаться от своих заблуждений и перейти в веру пророка Мухаммеда? Или правы те богословы, которые утверждают, что все эти религии по-своему истинны, и в конце времен Мухаммед, Муса-Моисей и Иса-Иисус сядут судить каждый свою паству по тем законам, которые Бог установил для каждой из этих трех религий?

Все эти непростые, с одной стороны, чисто теологические, а с другой — вполне конкретные жизненные вопросы вставали в тот день перед Салах ад-Дином. Как мы увидим, он отнюдь не стремился сделать свое государство монорелигиозным или мононациональным, и в этом смысле, вне сомнения, являлся одним из самых ярких представителей гуманистического направления в исламе.

Христиане Иерусалима тем временем собирали вещи и деньги, необходимые, чтобы заплатить выкуп. У большинства требуемой суммы не было и в помине, и они собирались у городских ворот и с плачем молили о милостыне. Первым при виде этих сцен дрогнуло сердце аль-Адиля, и он попросил своего царственного брата выпустить без всякого выкупа тысячу бедняков в счет той доли добычи, которая причитается ему за участие в войне.

Узнав об этом, патриарх Ираклий попросил Салах ад-Дина освободить еще 700 жителей, а Бальян присовокупил к этой цифре 500 бедняков. Таким образом, 22 тысячи золотых монет, которые должны были поступить за этих людей в казну, были уже потеряны.

Но Салах ад-Дин уже не мог остановиться: его сердце ликовало, и ему хотелось, чтобы в эти дни его триумфа не было бы на свете ни одного человека, который бы в душе проклинал его. Для начала он отдал приказ освободить без выкупа всех стариков. Затем — вдов и сирот воинов, павших в битве при Хатгине. Причем последних было велено не только освободить, но и дать им каких-то денег на дорогу.

Выслушивая эти повеления, финансисты Салах ад-Дина были в отчаянии: все их расчеты на то, что собранных денег хватит, чтобы расплатиться с армией, и еще более или менее значительную сумму удастся доставить в Дамаск, рушились на глазах.

Они попытались убедить повелителя в обмен на освобождение без выкупа бедняков увеличить размер выкупа для богатых, но Салах ад-Дин оскорбился: неужели ему предлагают нарушить подписанное соглашение?! Неужели его советникам хочется, чтобы правоверных обвинили в нарушении договоров?! Нет, христиане должны знать, в чем заключается истинное лицо ислама: в верности слову, а также в щедрости и подлинном милосердии.

Многие его приближенные так отнюдь не считали. Они не без оснований указывали, что иерусалимские купцы и аристократы без труда и даже с лихвой могли заплатить выкуп за своих неимущих соплеменников, и при этом не очень бы сильно обеднели. Имад ад-Дин аль-Исфахани пишет, что он был крайне возмущен, узнав, что патриарх Ираклий, заплативший за себя причитающиеся со взрослого мужчины 10 динаров выкупа, выехал из города с десятками телег и верблюдов, нагруженных золотом, серебром, коврами и всевозможной ценной утварью.

На одном из верблюдов ехала любовница патриарха, за которую он поначалу «забыл» заплатить выкуп, видимо, решив немного сэкономить. По другой, еще более забавной версии, Ираклий пытался выехать из города, не заплатив выкуп даже за самого себя, и Салах ад-Дин лично остановил его у ворот, потребовал расплатиться, после чего патриарх дрожащими руками отсчитал 10 динаров и положил их на поднос перед султаном.

«Этот христианский священник везет богатства на сумму не меньше, чем 200 тысяч динаров. Мы разрешили им увозить свое добро, но не сокровища церквей и монастырей. Их нельзя отдавать, останови его!» — воззвал в этот момент Имад ад-Дин к своему повелителю. Но Салах ад-Дин остался непреклонен: договоры надо выполнять, а в подписанном ими договоре — пусть это и было ошибкой! — ни слова сказано о том, что делать с церковным имуществом, а значит, оно считается личным имуществом священников.

Официальное празднование в честь великой победы ислама Салах ад-Дин назначил на 9 октября, то есть ровно через неделю после взятия города. Десятки тысяч мусульман собрались в этот день на Храмовой горе, вокруг мечети Аль-Акса для вознесения благодарственной молитвы. Над всем городом и над каждым отрядом развевалось желтое знамя Салах ад-Дина с выведенным на нем витиеватыми буквами «законом» — «Нет Бога, кроме Аллаха», а также черное знамя багдадского халифа [69] Расхожее представление о зеленом знамени ислама ошибочно. Зеленым было знамя халифов династии Омейядов, сделавших своей столицей Дамаск. У багдадских халифов династии Аббасидов было черное знамя, которое и сейчас поднимают боевики ИГИЛ. У халифов династии Фатимидов, свергнутых Салах ад-Дином, знамя было белым. Сам он, согласно большинству источников, сражался под желтым знаменем. . Трубили трубы, и раздавалась торжественная дробь барабана.

Один из немаловажных вопросов, который стоял перед Салах ад-Дином при организации этого великого праздника, заключался в том, кому доверить произнесение праздничной проповеди, которая должна была войти в историю. Многие именитые богословы оспаривали между собой эту высокую честь, но в итоге Салах ад-Дин решил доверить ее главному кади Дамаска Моха ад-Дину Ибн аль-Заки.

Поднявшись на кафедру в драгоценном черном одеянии, Ибн аль-Заки начал громким, чуть дрожащим от волнения голосом: «Слава Аллаху, даровавшему исламу эту победу и вернувшему этот город в лоно веры после векового проклятия! Слава воинству, которое он избрал для этого завоевания! И слава тебе, Салах ад-Дин Юсуф, сын Айюба, вернувшему этому народу его поруганное достоинство!»

Далее Ибн аль-Заки напомнил своим слушателям о значимости для мусульман Иерусалима, вернувшегося в объятия ислама после того, как «многобожники бесчестили его почти сотню лет»: «Здесь обитал отец твой Авраам; с этого места благословенный пророк твой Мухаммед вознесся на небеса; здесь находится кибла, к которой ты поворачивался для молитвы в начальный период ислама, обитель пророков; сюда приходили святые; здесь усыпальница апостолов… Это страна, где человечество будет собрано для Страшного суда; земля, где произойдет Воскресение из мертвых…»

Самого Салах ад-Дина Ибн аль-Заки ставит в этой проповеди едва ли не на одну ступень с самим пророком Мухаммедом: «Ты вернул мусульманам славные дни сражения при Аль-Кадисии, битвы при Аль-Ярмуке, осады Хайбара и стремительных атак Халида бен аль-Валида. Да дарует тебе Бог лучшую награду за твою службу Его благословенному пророку Мухаммеду».