Ирина Стрелкова - Валиханов

Чокана интересовало все — промышленность, торговля, земледелие. Главным богатством Восточного Туркестана было хлебопашество и разведение хлопка, этими продуктами платили подать китайцам, а в прежние времена давали дань монголам. Чокан убедился, сравнивая со своими кульджинскими наблюдениями, что приемы земледелия во всей Средней Азии одни и те же, заведенные издревле: почву удобряют навозом, поля меняют через три года, перед распашкой пускают на поля воду из арыков и еще раз проводят полив после посева. Почва здесь большей частью неблагодарная, но среднеазиатские крестьяне отличаются трудолюбием — и кашгарские тоже, однако почему-то здесь земледелец не производил многого из того, что прекрасно росло и вызревало в других областях Средней Азии, где такие же природные условия.

Размышляя над этим, Чокан сделал вывод, противоположный выдвинутой европейскими географами теории «усыхания Центральной и Средней Азии». Он определил, что причина упадка земледелия в некогда цветущих оазисах Восточного Туркестана не в ухудшении климата, а в политической неустойчивости и социальной несправедливости.

В своем кашгарском отчете Чокан с болью написал о страданиях крестьян и ремесленников Восточного Туркестана: «Народ живет бедно, терпит нужду и трудится вечно. Если бы туркестанцы могли пользоваться плодами своих трудов, то они были бы одним из богатых восточных народов, каким они были прежде. Непомерные налоги, система клиентизма и насилие беков отнимают у них почти все достояние».

Алван-каш — так назывался в Кашгаре низший, податной класс. Он состоял из земледельцев, вносивших подати хлебом (десятую часть урожая), и горожан — с них брали деньгами. И горожанин и земледелец кланялись при встрече с китайскими чиновниками, кашгарскими беками и всеми азиатскими иностранцами. Каждый чиновник, бек и даже китайский солдат имел клиентов из алван-каш. Они поставляли мясо и прочие продукты, а в деревнях пахали землю своего господина и исполняли домашние работы. Таким образом, высший класс все получал бесплатно. Китайцы давали кашгарским дворянам чины и должности за огромные взятки, но поборами с народа затраченный капитал возвращался за год. Валиханов видел, что дворянство в Кашгаре «отчуждено от народа интересами, привилегиями и происхождением». «Следуя китайским церемониям, оно избегает связи с народом, который хотя встречает его поклонами и унижением, но ненавидит бесконечно».

Размышляя над тем, какая бездна лежит между высшим сословием Кашгара и простым народом, Чокан вспоминал слова Достоевского о том, что в России европеизированные верхи оторвались от народа. Федор Михайлович говорил Чокану, что от разрыва страдают и те и другие. И образованные люди, и народ, погруженный в невежество и темноту. Надо вернуться к своему народу, усвоить его духовные начала, принять народную правду. Иначе высшему классу грозит утрата национального лица, превращение в бесплодный пустоцвет.

Такую же утрату национального лица обнаружил Чокан у кашгарского высшего класса. Дворянство пристрастилось ко всему китайскому. Китайские земные поклоны, китайские приседания. И почти ничего из великой китайской культуры. Только самые темные стороны — пьянство и разврат.

Все, что Чокан узнал из экономики, политической жизни, истории, географии, этнографии Кашгара — а собрал он там удивительный по полноте и глубине материал, — далось ему напряженнейшим трудом. Он составлял цельную картину жизни Кашгара по кусочкам, по обрывкам разговоров, по воспоминаниям об исторических событиях, по семейным преданиям. Работа, которой он занимался в Кашгаре, напоминала Чокану, как ему доводилось в Омске сопоставлять и собирать воедино факты из трудов европейских и русских ученых с документами, хранящимися в Омском архиве, с ханскими ярлыками, с повествованиями восточных писателей, с казахскими преданиями и казахской литературой. Не овладей он до поездки в Кашгар опытом исследования истории казахов и не имей он опыта постижения русской изустной истории и русского политического хабара, Валиханов никогда не смог бы написать свой всеобъемлющий труд о Кашгаре, который Егор Петрович Ковалевский назвал гениальным. А гениальность научного отчета Чокана Валиханова о поездке в Кашгар заключалась еще и в том, что, собирая и сопоставляя клочки сведений, он не везде и не всегда мог вести подробные записи. Сколько материалов, причем наиболее ценных, он хранил в памяти — в своей блистательной памяти сына кочевого, поэтического, памятливого народа!

Географический обзор. Исторический очерк. Народонаселение. Правительственная система и политическое состояние края. Промышленность и торговля. И все это о крае, про который до поездки Валиханова европейской науке не было известно почти ничего.

Еще до поездки в Кашгар Чокан встречал в трудах ориенталистов ссылки на «Тарихи-Рашиди» и небольшие отрывки из этого удивительного исторического труда, написанного в середине XVI века Мухаммедом Хайдаром и излагающего события с XIV по XVI век, происходившие в Восточном Туркестане и прилегающих к нему землях, в узбекском и казахском ханствах, у киргизов и уйгуров. Купленное Чоканом в Кашгаре сочинение уйгура Мухаммеда-Садыка Кашгарского «Тазкира-и'ходжаган» («История династии ходжей в Восточном Туркестане») продолжало повествование Мухаммеда Хайдара.

Кроме того, Чокан приобрел с помощью своих ученых друзей в Кашгаре еще четыре ценнейшие книги «Тазкира-и Султан Сутук Бугра-хан» неизвестного автора, содержащие жизнеописание султана Сутук Бугра-хана, гробница которого находилась неподалеку от Кашгара и служила местом паломничества. «Тазкира-и Туглук-Тимур-хан» — жизнеописание Туглук-Тимура, потомка Джагатая. «Рашахат айнель хаят» («Капли, просачивающиеся из источника жизни») — сочинение, содержащее жизнеописания и поучения шейхов и поэтов Средней Азии эпохи средневековья. «Абу-Муслим Марузи» — героический роман, в который вошли многие предания, запечатлевшие подлинные исторические события, происходившие в Хорасане и Мерве.

Изучение истории Кашгара дало Чокану полную картину деятельности ходжей.

То, что он узнал, было до путешествия Валиханова в Кашгар вовсе не известно русским и европейским востоковедам или малоизвестно. Поэтому необходимо здесь изложить вкратце добытые им — сенсационные в его время — исторические сведения.

Историю Восточного Туркестана Валиханов проследил начиная со второго века до рождества Христова. Она состояла из великого множества нашествий и междоусобиц. Оставалось только удивляться живучести и долготерпению здешнего коренного жителя, не покинувшего эту многострадальную землю. И кто бы ни подчинял себе Восточный Туркестан, крестьяне продолжали выращивать хлеб и хлопок, ремесленники — производить ткани и ковры, купцы — торговать с ближними и дальними странами. Впрочем, надо отдать должное и хитроумию завоевателей. И джунгары и китайцы оставляли в неприкосновенности древнюю систему внутреннего управления, всю иерархию местного чиновничества, чтобы было кому выколотить из народа любую непомерную дань.