Леонид Млечин - Примаков

— Какое впечатление Примаков произвел на аппарат министерства?

— Когда докладываешь, он обязательно спрашивает: «А что вы предлагаете?» Это не значит, что он обязательно примет твое предложение, но для него важно, что думает специалист, эксперт.

Примаков многое брал на себя. Принимал решения сам, не перекладывал на других, не боялся работы. Это очень сильное качество не только умного человека, но и очень эффективного менеджера. Примакову ненавистен популярный среди чиновников принцип «Не бери на себя то, что можно спихнуть на других». У него иной принцип: всё зависит от нас, давайте обсудим, решим и сделаем так, как нужно.

Вот это очень сильное качество Примакова — он работу понимает как личное дело. И вокруг него собирались люди, которые точно так же относятся к работе. Другие просто не приживались…

Евгений Примаков был всего лишь двенадцатым министром иностранных дел с октября 1917 года. Иванов, которого он оставил после себя, — тринадцатый министр, Сергей Викторович Лавров — четырнадцатый. Для сравнения: министров внутренних дел за эти десятилетия сменилось больше двадцати.

Среди министров-дипломатов было три академика (Примаков, Молотов и Вышинский) и один член-корреспондент Академии наук (Шепилов). Были блистательно образованные люди и те, кто вовсе не знал иностранных языков и до назначения министром почти не бывал за границей.

Двое из них дважды занимали свой пост — Вячеслав Молотов и Эдуард Шеварднадзе. Меньше всех министрами были Борис Панкин — меньше трех месяцев, Лев Троцкий — пять месяцев и Дмитрий Шепилов — восемь с половиной месяцев. Больше всех Андрей Громыко — двадцать восемь лет.

Трое из четырнадцати министров на долгое время были исключены из истории дипломатии: это Троцкий, Вышинский и Шепилов. Четвертого — Молотова — одни с проклятиями вычеркивали из истории, другие триумфально возвращали.

Из четырнадцати наркомов и министров восемь были отправлены в отставку или ушли сами по причине недовольства их работой. У хозяев ведомства внутренних дел судьба пострашнее — шестерых расстреляли, двое покончили с собой. Министров иностранных дел Бог миловал. Даже Максима Литвинова, жизнь которого висела на волоске, Сталин почему-то помиловал.

Ходили, правда, слухи, что Андрей Януарьевич Вышинский, который был министром с 1949 по 1953 год, застрелился, находясь в Нью-Йорке. У него действительно в сейфе лежал браунинг, но он им не воспользовался. Вышинский умер от сердечного приступа в здании советского представительства при ООН в Нью-Йорке на руках своих помощников и охранников.

Эдуард Шеварднадзе перестал быть министром, потому что исчезло само государство — Советский Союз. Дмитрий Шепилов (в историю он вошел незаслуженно всего одной строчкой из партийного документа «и примкнувший к ним Шепилов») ушел с поста министра на повышение — секретарем ЦК. Андрей Громыко надолго занял высокую, но безвластную должность председателя президиума Верховного Совета СССР. Ну и, конечно, Евгений Примаков сделал фантастическую карьеру, переместившись — под аплодисменты Государственной думы — с поста министра прямо в кресло главы правительства. Обратный путь проделал Молотов: он с поста председателя Совета министров переехал в Наркомат иностранных дел, хотя как заместитель главы правительства сохранил за собой кремлевский кабинет.

Одиннадцать из четырнадцати министров подвергались жесткой критике — одни, пока они еще занимали должность, остальные — после отставки или даже после смерти. Некоторых из них проклинают как монстров и демонов и по сей день. Исключение — Евгений Примаков. Он на посту министра обрел еще больше сторонников и поклонников. Его сменщика — Игоря Иванова — воспринимали очень благожелательно. Что касается Сергея Лаврова, то в наши дни критиковать министра иностранных дел уже особенно и некому.

Если перелистать дипломатический паспорт министра, можно позавидовать: министр иностранных дел был везде. Но практически ничего не видел. Одинаковые машины с бронированными стеклами, одинаковые гостиницы, одинаковый протокол, одинаковые комнаты для переговоров, где сидят одинаково одетые люди, обеды и ужины со стандартным набором блюд и заранее известными тостами. Возможность поговорить с коллегой-министром где-то за городом или в сауне воспринимается как подарок судьбы. Лишь иногда удается во время длительного визита выкроить день-другой для отдыха, да еще прихватить с собой семью. Мне известно совсем немного таких случаев. Правда, роман Андрея Козырева с его второй женой развивался как раз во время зарубежных поездок — он обратил внимание на молодую и красивую женщину из своего секретариата.

Примаков обижался. Когда он с женой улетел в ФРГ по личному приглашению министра иностранных дел Клауса Кинкеля, газеты иронизировали: Евгений Максимович отправился в Рейнскую долину дегустировать вина. А Примаков из-за приступов желчнокаменной болезни пить совершенно не мог.

Министр должен всегда идеально выглядеть — чисто выбрит, безукоризненно подстрижен, рубашки и костюм идеально выглажены, галстук подобран точно в тон, туфли начищены до блеска. И об этом в командировке министр заботится сам. Министр иностранных дел — не генерал, ему ни адъютант, ни ординарец не положены. У него есть охрана, которую он может о чем-то дружески попросить, но не обо всём. Постирать и погладить вещи — это берет на себя гостиница.

Примаков исключительно скромен в еде и во всём остальном. Никогда ничего не попросил особенного. Шеварднадзе, как и когда-то Молотов, возил с собой повара. Оба предпочитали знакомую пищу, чужим поварам не доверяли, хотя вообще-то в мире можно любое блюдо получить.

А Игорь Иванов даже сам портфель таскал. Один из его заместителей не выдержал:

— Игорь Сергеевич, давайте я портфель понесу, а то как-то неудобно.

Не отдал, сам нес.

Главное для министра иностранных дел — обладать прекрасным здоровьем, удовлетворяться коротким сном, уметь работать в самолетах, машинах и вообще везде и всегда.

Вот как это происходит.

Каждый год в сентябре министр прилетает в Нью-Йорк на открытие сессии Генеральной Ассамблеи ООН. За несколько дней он должен успеть поговорить с несколькими десятками министров — для дипломатов, представляющих маленькие государства, это единственная возможность увидеть российского министра.

В здании российского представительства при ООН на первом этаже есть две комнаты для переговоров. Первого гостя проводят в правую комнату, где его ждет министр. Пока идут переговоры, появляется уже следующий гость, его ведут в левую комнату.

Ровно через полчаса министр прощается с первым гостем, пожимает ему руку и из правой переходит в левую комнату. Следующие переговоры начинаются без перерыва. От ближневосточного конфликта надо мгновенно переключиться на афганский, а от взрывоопасной ситуации вокруг Косова перейти к давней проблеме разделенного Кипра.