Леонид Млечин - Примаков

И в этой ситуации начался взлет будущего президента Сербии Слободана Милошевича. Он поехал в Косово и обратился к собравшейся его послушать толпе сербов:

— Настало время не печалиться, а сражаться. Мы выиграем битву за Косово! Мы выиграем, несмотря на то, что внешние враги Сербии вместе с внутренними врагами вступили в заговор против нас.

Его выступление сопровождалось восторженными криками толпы:

— Слобо! Слобо! Сербия!

Милошевич говорил:

— Это ваша земля, ваши поля, ваши сады. Вы не должны отсюда уезжать только потому, что сейчас трудно. Вы обязаны остаться здесь во имя памяти предков. Но я не говорю, что вы должны остаться и страдать. Напротив, эту ситуацию нужно изменить.

Слободан Милошевич сам был поражен зрелищем огромной толпы, которая его приветствовала. Одно выступление сделало его национальным героем. А речь по случаю шестисотлетия битвы на Косовом поле 28 июня 1989 года стала важнейшей в политической биографии Милошевича. Рядом с ним стоял патриарх Сербской православной церкви, что означало полную поддержку церкви.

Милошевич обратился к косовским сербам со словами, которые они от него ждали:

— Никто отныне не посмеет вас притеснять в колыбели сербского государства — в Косово!

Вооруженные силы отправили наводить порядок в Косово. Танки вошли в Приштину, где был введен комендантский час. Сербский парламент изменил конституцию. Косово лишилось статуса автономного края. Ввели особый режим и распустили местные органы власти. Заодно закрыли учебные заведения, в которых учили на албанском языке, Академию наук и искусств распустили.

Албанцы возненавидели «большого брата» — Сербию. Они почувствовали себя, как на оккупированной врагом территории. Избрали собственный парламент, своего президента. От желания вернуть прежнюю автономию албанцы быстро перешли к требованию полной независимости.

Сто тысяч сербов жили среди двух миллионов албанцев, восемьдесят пять процентов которых вовсе не имели работы. Сербское меньшинство держало в руках всё — от правоохранительных органов до бизнеса. Но сербы могли жить только под охраной полиции. В 1997 году в Косово появилась подпольная Армия освобождения Косово, которая начала вооруженную борьбу против сербской полиции. АОК зародилась как марксистская повстанческая организация.

К тому времени президента Милошевича собственные сограждане обвиняли в том, что он потерял Сербскую Краину, потерял Боснию и Герцеговину. Потерять Косово он не мог. В начале 1998 года Слободан Милошевич отправил сербский спецназ — зачистить край и уничтожить повстанцев из Армии освобождения Косово.

Военно-полицейская операция была быстрой и жестокой. Армейские части уничтожили базу Армии освобождения Косово. Но во время операции, как это обычно бывает, страдали в первую очередь мирные жители, а не вооруженные албанские боевики. Из зоны боевых действий, из сожженных албанских деревень бежали крестьяне, оставшиеся без крова. Вся эта операция проходила под взглядами иностранных журналистов, которые в прямом эфире показывали механизм этнических чисток. Европа забеспокоилась.

Запад требовал от президента Слободана Милошевича прекратить боевые операции, дать беженцам возможность вернуться домой и вступить в переговоры с албанским меньшинством. Была принята соответствующая резолюция Совета Безопасности ООН. Милошевич эти требования игнорировал. Тогда НАТО стало готовить военную операцию.

Президент США Билл Клинтон сказал:

— Нарушенные Милошевичем обещания переполнили все кладбища на Балканах.

Примаков, а затем сменивший его на посту министра Игорь Иванов призывали натовцев к сдержанности и одновременно пытались урезонить Милошевича.

— Россия присутствует на Балканах двести лет, если не больше, — сказал Примаков государственному секретарю Олбрайт. — Непостижимо, почему американцы хотят навязать Балканам свои рекомендации, не советуясь с нами.

Примаков и Иванов повторяли:

— Как можно спасать косовских беженцев, бомбя те дороги и мосты, по которым этим беженцам будут доставлять гуманитарную помощь? Людей разных национальностей нельзя примирить под дулом. Этого можно добиться только в результате кропотливой терапии, а никак не путем хирургической операции.

Всё закончилось в тот момент, когда совет НАТО на ночном заседании принял решение: нанести ракетно-бомбовые удары по целям в Югославии, если Слободан Милошевич не выполнит требования ООН. На следующий день президент Милошевич принял все условия. Обещал американцам прекратить боевые действия в Косово, вывести оттуда войска, помочь возвращению двухсот тысяч беженцев и начать переговоры с албанцами. Он согласился на приезд в Косово международных наблюдателей и на разведывательные полеты самолетов НАТО над краем.

Начались переговоры о судьбе Косово. Придумать идеальный вариант решения оказалось невозможным. Интересы косовских албанцев и сербского руководства были противоположны. Президент Милошевич соглашался вести только переговоры о капитуляции, албанцы — только о признании независимости Косово. Циники говорили, что албанцы и сербы еще недостаточно поубивали друг друга, чтобы мириться.

Когда Милошевич в ответ на давление Запада остановил своих бойцов, албанцы получили возможность развернуться. Как только ушли сербские войска, появились боевики Армии освобождения Косово. Они превратились в народных героев. В середине января 1999 года ситуация в Косово вышла из-под контроля. После того как албанцы взяли в заложники сербских солдат, Белград санкционировал новую войсковую операцию. Милошевич отправил в край сорок тысяч сербских солдат.

Управление верховного комиссара по делам беженцев говорило об «этнических чистках». Албанцев выгоняли из домов и уничтожали целые кварталы. Возникло ощущение, что Милошевич хочет решить косовскую проблему самым простым путем — выгнать всех албанцев. Из Косово в 1999 году двести двадцать тысяч человек бежали в Албанию, Македонию и Черногорию, правительство которой помогало косоварам.

Европейцы и американцы каждый день видели на экранах телевизоров горящие албанские деревни и беженцев. НАТО вновь пригрозило ударом по военным объектам на территории Югославии, если Милошевич не прекратит военно-полицейскую операцию в Косово. Примаков считал опасной военную акцию против режима Слободана Милошевича, говорил американским дипломатам:

— Что дадут военные удары по сербам? Вы нас опять загоняете в угол. Причем этот готовящийся удар не обоснован ни с какой точки зрения. Простите меня за эмоциональность, но нас действительно всё это задевает.

В марте 1999 года Примаков должен быть участвовать в заседании российско-американской комиссии, которой по традиции руководили вице-президент Соединенных Штатов и глава правительства России. Но личные отношения Эла Гора и Евгения Максимовича не складывались. Узнав о назначении Примакова, Гор сказал своим помощникам: