Леонид Млечин - Примаков

Говорят, что если бы не Медяник и Шебаршин, то Трубников мог так и остаться на среднем уровне. Мало ли блистательных разведчиков вышли на пенсию всего лишь полковниками!.. Трубникова рано приметили и в секретариате Крючкова, обратили на него внимание самого начальника разведки.

В руководстве Первого главного управления традиционно складывались своего рода землячества — объединялись разведчики, которые долго работали на одном направлении. Объединяли их не только служебные, но и дружеские отношения. Они охотно проводили вместе свободное время, и за дружеским застольем часто решались кадровые вопросы — по взаимной договоренности продвигались «свои» люди. Такие землячества в первом главке именовались «мафиями». Существовали «американская», «скандинавская», «индийская» мафии…

Крючков к любым попыткам своих подчиненных группироваться относился подозрительно, методично разрушал систему неформальных отношений, но «индийская мафия», как говорили в разведке, была очень влиятельной. К ней принадлежал еще один заместитель начальника разведки — генерал Вячеслав Гургенов. Тот самый, который первым поддержал Примакова в присутствии президента Ельцина. Гургенов рано умер — в 1994 году. Примаков хотел отправить его резидентом в Англию, дать возможность поработать и на западном направлении, да и пожить в хорошей стране, но англичане этому воспротивились.

Леонид Шебаршин, возглавив разведку, сделал еще одно доброе дело для Трубникова: понимая, что индийское направление не самое важное в разведке, назначил его начальником Первого, то есть американского отдела. Это назначение оказалось решающим в карьере Трубникова, когда Шебаршин вскоре после путча ушел и пришел академик Примаков.

Первым заместителем начальника разведки был назначенный Бакатиным полковник Владимир Михайлович Рожков. Это кадровое решение, собственно, и стало причиной ухода Шебаршина из Ясенева. «Мне полковник Владимир Михайлович Рожков сразу понравился», — писал Примаков. Евгений Максимович переместил его в простые заместители, а первым замом назначил Трубникова — прямо с должности начальника отдела, минуя промежуточные ступени должностной лестницы. Трубников быстро прошел путь от генерал-майора до генерала армии. Трубникова один из офицеров, который учился с ним на курсах переподготовки руководящего состава разведки, назвал человеком-компьютером:

— Он мгновенно соображает. Он кажется иногда как бы легкомысленным. На самом деле он уже всё просчитал.

Он никогда не показывает своих чувств. Как и Примакова, его постигло большое горе. Несколько лет назад его семнадцатилетний сын Ваня вышел из дома и не вернулся.

Трубников, как профессиональный разведчик, тащил на себе основной груз повседневной работы, которую приходилось перестраивать на новый лад. Тогда создавались резидентуры в странах, где их раньше не было, — прежде всего в бывших советских республиках. Примаков не просто сделал Трубникова первым заместителем, но и видел в нем своего сменщика. Если Евгений Максимович уезжал в командировку, а был день его доклада президенту, он старался, чтобы вместо него обязательно пошел на доклад Трубников. Другой бы иначе поступил — нет меня, и никто другой в Кремль не пойдет. Доступ к президенту — важнейшая аппаратная привилегия, она здорово помогает карьере.

— Примакову совершенно не было свойственно чувство зависти, — говорит Татьяна Самолис. — Он то ли умом зависть подавил, то ли вообще у него зависть к другим отсутствовала.

Татьяна Самолис вспоминает, как однажды Примаков сказал ей:

— Знаете, время такое сложное, всё так быстро меняется. Сегодня я есть, завтра меня нет. Я должен оставить вместо себя человека, которого буду рекомендовать.

Татьяна Самолис возразила:

— Да кто же вас станет слушать, Евгений Максимович? Пришлют, кого захотят, и всё. Политического назначенца, человека, кому-то там глубоко преданного.

Примаков ответил:

— Ну это уже их дело. Но у меня есть готовая кандидатура, и президент должен об этом знать. Но мой человек должен быть готов принять на себя эти обязанности, чтобы я себя потом не мог упрекнуть.

Вышло так, как и хотел Примаков. Когда он ушел в Министерство иностранных дел, то сумел добиться, чтобы президент Ельцин подписал указ о назначении Трубникова. Вячеслав Иванович был обязан своим взлетом Примакову. Став президентом, Владимир Путин из всех руководителей силовых ведомств сменил только одного генерала — в своем бывшем ведомстве, в Службе внешней разведки.

В мае 2000 года Путин назначил нового директора Службы внешней разведки, а Трубникова перевел в Министерство иностранных дел. Для него в МИДе ввели еще одну должность первого заместителя министра. Трубникову поручили заниматься вопросами объединения с Белоруссией и всем комплексом отношений со странами СНГ. Особым указом Вячеслав Иванович был назначен специальным представителем президента в ранге федерального министра. Этот высокий статус был компенсацией за увольнение из разведки — ведь личных претензий к нему не было, и убрали его из Ясенева вовсе не потому, что он плохо работал. Путин, как и Брежнев, когда заменяет «чужих» людей «своими», старается без нужды никого не обижать, руководствуясь принципом: живи и давай жить другим. С поста первого заместителя министра Трубников уехал послом в Индию, где когда-то начинал свою карьеру в разведке…

Я спрашивал товарищей и коллег Примакова по разведке:

— В редкую минуту душевной расслабленности, когда Примаков был склонен говорить о себе, — как бы он хотел, чтобы его вспоминали в разведке?

— Он очень дорожил тем, что сумел сохранить разведку. И это ему прямо говорили. В глаза.

Евгений Максимович надеялся остаться в разведке до пенсии. Не получилось.

Пятого января 1996 года директора Службы внешней разведки Евгения Примакова вызвал к себе президент Борис Ельцин — не на обычный доклад. Без бумаг и справок. Примакова не предупредили, о чем пойдет речь. Но догадаться было несложно.

Звезда Андрея Владимировича Козырева, который был первым ельцинским министром иностранных дел, закатилась. Когда Примаков вошел в кабинет, Борис Николаевич сразу сказал ему:

— Есть идея назначить вас министром иностранных дел. Как вы на это смотрите?

У Евгения Максимовича были личные причины отказаться от этого назначения. Ему нравилась работа в разведке. Служба внешней разведки по степени политического влияния почти сравнилась с Министерством иностранных дел, а необходимая на посту министра публичность только смущала Примакова.

Но он заговорил и о другом. До президентских выборов оставалось меньше шести месяцев, все мысли Ельцина были поглощены выборами, и Примаков сказал: