Ирина Триус - Дорога длиною в жизнь

Когда беда настигает взрослого человека, страшит и убивает сама беда. Когда дитя — беды как будто никакой и нет. Есть что-то похуже — стыд за себя, что ты никогда даже и не был человеком, а живешь среди людей, вызывая их сочувствие, портишь им настроение, то есть по-своему оскверняешь жизнь, которую любишь и понимаешь лучше других именно потому, что она у тебя отнята. А потом случайно включаешь телевизор, еле успеваешь уловить какие-то неслыханные слова, которые произносит красивая женщина, а через несколько дней получаешь от нее неслыханное письмо. И — много, много писем. Все они мне одной? Недоразумение…

Ведь для того чтобы взять палку и после тринадцатилетней неподвижности начать ходить (не ходила все эти годы только потому, что так ходить мне было стыдно), начать работать и учиться — пойти в седьмой класс, когда сверстники окончили институты, — для этого достаточно было одного магического письма… Видимо, Ирина Борисовна думала иначе, раз писала мне постоянно десять лет. Или возлагала на меня большие надежды. Пожалуй, она верила, что с окончанием университета откроются для меня пути-дороги, я стану… просто нескромно было бы вслух и говорить, кем я стану.

И вот сейчас, при первой нашей встрече после десятилетней переписки, после университета, когда уж наконец я зажила самостоятельно, меня опять одолевает давно забытое чувство стыда: обманула все-таки надежды Ирины Борисовны, занимаюсь не тем, о чем мечтали, а всего-навсего исправляю корректуры. И чтобы не прочесть в глазах разочарование, поспешно говорю: «Ирина, милая, я горда, что стала корректором. Рада этому. Если бы не мы, учебники, люди, весь мир стали бы ошибочными. Поверьте, каждому из нас, корректоров, еще при жизни будет поставлен…» — «Брось», — прерывает меня Ирина Борисовна, и от ее улыбки ложное чувство стыда пропадает.

Да, никакого значения не имеет, кем я работаю. Никакого значения не имеет, как я живу. Меня невозможно напугать никакой бедой, болезнью, нищетой, тюрьмой, позором… Я никогда не буду старой и никогда — одинокой.

Боюсь только одного, но об этом нельзя говорить вслух: жизнь воспользуется и погубит меня. Если же она все равно обнаружит мое слабое место, то при расправе я засмеюсь ей прямо в глаза. Засмеюсь не злобно, не с ненавистью, а просто и весело. «Один — ноль, глупость, в твою пользу, — скажу. — Ты часто побеждаешь. Это не ново. Но и победив, ты не в силах отнять у меня внутреннюю свободу». Полную, подлинную свободу, которую присвоила себе из этих писем. Имею ли я право держать их в сундуке только для себя одной?

Марите Стенилюте».

«Дорогая моя Марите!

Часто перечитывала Ваше письмо, много думала о Вас. Хочется большого разговора, но встретиться нам, очевидно, не удастся (по крайней мере в ближайшее время), поэтому придется ограничиться письмами.

Нет, слов утешения я писать не собираюсь. Только то, что думаю. И если Вы с чем-то не согласитесь, то по крайней мере верить в мою искренность должны.

Ну, с самого начала. Вы пишете о стыде за свою бесцельно прожитую жизнь. Это трагедия, Марите, но не стыд. Вот я потеряла все двадцати четырех лет, по существу только начиная жить, все сразу — здоровье, работу, коллектив, любимого человека, все, что составляет простое человеческое счастье. И все же я была уже сформировавшимся человеком, с твердыми взглядами на жизнь, поэтому у меня были силы для борьбы, в которой мне к тому же помогали близкие и друзья. С Вами несчастье случилось в детстве — вот почему Вам было много труднее.

Нет, бичевать себя Вам не надо. Надо хорошенько подумать и решить, как сделать Вашу жизнь красивей, интересней, осмысленней. И это возможно. Только одного не ждите в Вашей жизни — она не может быть легкой. Но ведь легкая жизнь вовсе не всегда счастье, так ведь?

С моей точки зрения, самое большое и главное счастье человека — быть нужным жизни, полезным людям. Конечно, масштабы полезности бывают разными, это зависит от того, на что человек способен, и от того, как складывается жизнь. Вот Вы с грустью говорите, что возитесь с детьми сестер. Но разве Вы не сознаете, что принимать какое-то участие в воспитании детей, вкладывать в их души что-то свое, учить их добру и делать из них настоящих людей — разве это не значит быть полезной, нужной? Поверьте, когда дети подрастут и ответят Вам привязанностью и любовью, это станет Вам высшей наградой. Но любовью можно ответить только на любовь, понимаете?

Вы с пренебрежением пишете: «плести корзины или заниматься рукоделием». Ну и что же? Вовсе не так плохо, если этим можно зарабатывать хлеб. Когда у меня уже было два диплома о высшем образовании (инженера и экономиста) и я только начинала самостоятельно изучать иностранные языки, я работала в инвалидной артели и вышивала там детские распашонки, вязала шарфики и шапочки и была счастлива, что зарабатываю сама. В жизни нельзя делить дела на большие и маленькие. Лишь бы труд был полезным. Другое дело, что человек всегда должен стремиться к лучшему, внутренне расти.

Мне кажется, в свободное время Вы могли бы учиться. Письмо Ваше написано по-русски неграмотно, но по нему видно, что Вы человек умный, способный, начитанный. А раз так, надо учиться. Попросите, чтобы сестра достала Вам учебники, попробуйте заниматься и сдавать экзамены за среднюю школу заочно. Если бы Вы учились, наверное, хорошо бы писали. Но ведь чтобы стать писателем, надо много знать. Попробуйте — учиться никогда не поздно.

И еще, дорогая Марите, не прячьтесь от людей, не стесняйтесь своей болезни. Ведь ценность человека в его внутренних качествах. Если Вы любите людей, они будут любить Вас, и уйдет одиночество. В нашем положении люди часто сами создают его. Разве одним здоровьем богат человек? И разве только образованием? Человек определяется прежде всего душевными качествами. А по душевным качествам, я уверена, Вы — одна из лучших!..»

«…Отвечаю не сразу. Работаю по 7—8 часов в день, лежа, руки почти на весу. Такое положение усиливает и без того частые боли в спине. К тому же устают глаза.

Письмо Ваше меня очень обрадовало. Я почувствовала Ваши возможности найти свое место в жизни. Почувствовала и Вашу энергию, с которой Вы начинаете любое дело. Правда, иногда человек сильно загорается, а потом, встретив первые же трудности, отступает. Довести трудное дело до конца всегда тяжелее, чем начать. А трудностей у Вас впереди очень много. И еще. Как бы человеку ни помогали другие люди, все равно главное он может сделать только сам. Вы должны понять это сразу. Главное, на кого в жизни надо рассчитывать, — это на самого себя. Если есть дружеская поддержка, задача облегчается.

Теперь о деле. Вы решили правильно, что алгебра и физика Вам не так уж и нужны. А русский язык, литовский и позднее какой-нибудь иностранный язык просто необходимы. Я тоже верю в Вашу возможность заниматься переводами. Судя по Вашим письмам, у Вас есть литературные способности. Не каждый, кто пишет грамотно, умеет излагать свои мысли.