Павел Бажан - О науке и не только

Если во второй год работы в Комсомольске-на-Амуре дела на баскетбольном и медийном поприще шли только в гору, то преподавательская работа начала причинять мне муки совести — я остро начал ощущать недостаток практического опыта и все крепче стала укореняться мысль о необходимости получения опыта инженерной работы в серьезной организации. Таковой мне представлялась только одна — ОКБМ, а следовательно, мне нужно было вернуться в Горький.

Масла в этот огонь подливала и активная переписка с будущей женой. Не знаю, по какой причине, но в Комсомольске-на-Амуре мне не встретилась ни одна девушка, в которую я мог бы по-настоящему влюбиться, хотя от недостатка женского внимания я не страдал. Чем ближе подходило лето, тем назойливее становилась мысль о невозможности работать преподавателем, не имея за плечами производства или КБ, о необходимости возвращения. Наконец, когда стало известно, что моя женская баскетбольная команда едет в июне 1967 г. на первенство техникумов Минсудпрома СССР в г. Херсон, что позволяло мне сэкономить на дорожных затратах, решение было принято. Отныне все работало на отъезд.

В 1967 г. город праздновал свое 35-летие. Некруглая дата объясняется, видимо, тем, что были живы еще первостроители города, члены комсомольских отрядов, основавших город в 1932 г., и их еще можно было пригласить на праздник.

Приехало много знаменитых гостей. Лично мне по роду службы запомнился боксер Виктор Агеев и футболист Валентин Иванов. Праздник прошел по тем временам с размахом, но мои мысли были уже в Горьком.

И вот, «уже в дорогу собран чемодан, прощальный вечер для друзей назначен». Был и прощальный вечер, были и друзья…Сердце сжимало ощущение чего-то безвозвратного, ведь здесь, в Комсомольске-на-Амуре, я впервые ощутил себя личностью, публичным человеком, которого уважали, с которым считались. Я провел детство и юность в маленьких городках, у меня к ним особое чувство, основанное на ощущении своего места в жизни. Таким местом стал покидаемый мною город, в нем я был весьма успешным. Что ждет меня в большом городе? Опасения отчасти оправдались — до настоящего времени такого отношения к себе, как в Комсомольске-на-Амуре, я не ощутил (или не заработал?).

Много лет мне снилось потом, что я возвращаюсь в свой любимый город, и даже вернулся однажды на день — прилетел из Якутска, куда сопровождал своих студентов на плавательскую практику, но это было уже не то.

Последующие строчки Г. Шпаликова уводят нас в несколько иную тематику, но все равно очень хороши:

И вот я снова в Горьком. В ОКБМ меня приняли инженером-расчетчиком II категории с окладом 120 руб. в месяц. Начальник одного из конструкторских отделов В. А. Маламуд, звавший меня к себе, вероятно, дал бы больший оклад, но я уже определился, видимо сказались предыдущие два года самостоятельной теоретической подготовки, за время которой у меня уже появились зачатки менталитета расчетчика, то есть специалиста, выполняющего расчетные операции по методикам, изложенным в различных источниках.

В отделе, который возглавлял В. М. Будов, работало около 40 человек, и все размещались в одной комнате. Основным инструментом расчетчика была логарифмическая линейка, а некоторые использовали арифмометры и счеты. Вскоре появилась механическая гедеэровская счетная машинка, на которой можно было выполнять некоторые вычисления.

Габариты этой счетной машинки были близки к габаритам стационарной пишущей машинки. Когда я ее включал, то весь отдел пригибал головы — для выполнения простейшей операции умножения машинка должна была выполнить несколько проходов каретки из одного крайнего положения в другое, сопровождающихся жутким треском. Моим руководителем считался Е. А. Помосов, по-настоящему хороший специалист и очень деликатный человек, но более всего мне запомнилась работа с Розалией Марковной Альтерман, опытным и заслуженным расчетчиком, награжденной орденом Ленина за участие в разработке и создании диффузионных машин для производства высокообогащенного урана и другими правительственными наградами. Работа с ней протекала примерно по такому сценарию:

— Павел Иванович, посчитайте вот это по методике, которая изложена в … (назывался источник, условно № 1).

— Розалия Марковна, я посчитал, посмотрите, пожалуйста.

— Павел Иванович, посчитайте теперь это же по методике, которая изложена в … (назывался источник, условно № 2).

— Розалия Марковна, я посчитал, посмотрите, пожалуйста.

— Так-так-так. Результаты сходятся. А посчитайте теперь это же по методике, которая изложена в … (назывался источник, условно № 3).

— Розалия Марковна, я посчитал, посмотрите, пожалуйста.

— Хорошо. Но не могли бы Вы посчитать все это по методике, которая изложена в … (назывался источник, условно № 4).

— Розалия Марковна, ведь расчеты уже по трем вашим методикам дают практически одинаковые результаты!

— Да-да. Но посчитайте, посчитайте.

И так до девяти раз. Порой все расчеты давали близкие результаты, и я злился и возмущался от того, что загружался ненужной (по моему мнению) работой. Но были случаи, когда восьмая или девятая методика давала резко отличающиеся от полученных по результатам предыдущих расчетов значения искомых параметров. Тогда меня привлекали к анализу отличий и поиску причин такого отличия, что уже было терпимо. По глупости, характерной для возраста (26 лет), я не понимал, что меня учат добросовестному выполнению своих обязанностей. Не понимал я этого и после увольнения из ОКБМ через четыре года работы в этой организации в связи с поступлением в очную аспирантуру. Во всяком случае, забавного домашнего хомячка я нарек тогда Розалией Марковной. Теперь я бесконечно благодарен Р. М. Альтерман за бесценный опыт, за учебу и прививку добросовестного отношения к расчетной работе.

ОКБМ была в то время мощной фирмой с прекрасным финансированием, что справедливо ставится в заслугу ее директору и главному конструктору И. И. Африкантову. Все известные научно-исследовательские институты и учебные заведения стремились завязать отношения с нашей фирмой.