Михаил Салай - По знакомым дорогам

Основная часть сотни размещалась в городе Яготин. С группой Дунаева, отправившейся в разведку, Коротков послал в Яготин трех партизан во главе с командиром-разведчиком Карпом Величко. Задача: проверить все про казаков, держа свою работу, все действия в глубокой тайне, и, коли потребуется, установить с ними связь.

Как проверить? Вот вопрос, вставший перед Карпом Величко, едва он прибыл в район Яготина и разместился со своими помощниками на чердаке брошенного дома в селе Лесники неподалеку от города. В конце концов поступили так: установили связь с партизанами из местного отряда, а они познакомили с яготинской девушкой Галей, своей связной. У Гали оказалась подружка, которая «крутила любовь» с казачьим сотником.

Удалось сделать так, что Галя как бы случайно оказалась при свидании сотника с подружкой.

И сотник первым заговорил о том, что большинство казаков тянется к партизанам, да где их найти? Галя пожала плечами и осторожно пообещала помочь.

Величко назначил час встречи, сотник согласился, но в условленное место не пришел. Это не могло не вызвать беспокойства. В чем дело? Через два-три дня Галя выяснила: его задержали допоздна немцы. Следующую встречу из предосторожности Величко назначил в совсем безлюдном месте, в большом яру, то есть — овраге.

На этот раз сотник явился. Договорились, как будут действовать. Величко предупредил, что в сотне могут быть немецкие осведомители. Да, среди казаков. Так что необходима бдительность. Но сотник отмахнулся — не до того сейчас, успеть бы повоевать за родную землю, смыть кровью свою вину за прошлое.

Сотня несла охрану железнодорожной станции, там и договорились встретиться на следующий день, вернее, за час до полуночи. Подходили к станции, когда раздался винтовочный выстрел, а за ним — взрыв гранаты. Что случилось? Это не по плану!

А вот что — как рассказал вышедший навстречу партизанам сотник. В казарму казаков близ станции вдруг заявился немец. Увидев, что казаки с котомками и оружием, понял обстановку, выбежал и выстрелил из винтовки, выпустив в ночное небо трассирующую пулю. Это, конечно, был сигнал тревоги. Один из казаков бросил вслед немцу гранату. Раненого фашиста захватили в плен. Он сказал, что должен вот-вот прибыть карательный поезд из города Дубны.

Тут же выяснилось, что ни одной автомашины нет. Накануне немцы забрали у казаков восемь автомашин. Пришлось сотнику признать, что он дал маху, а немцам уже было известно о подготовке сотни к переходу. Величко поинтересовался, есть ли близко еще немцы. Несколько человек засело, оказывается, на станции. Отобрали отряд и атаковали ее под руководством партизана Дмитрия Наумова, всех укрывшихся там гитлеровцев перебили.

Но на чем уезжать, к тому же — быстро, не ждать же поезда с карателями! Побежали в соседнее хозяйство, созданное немцами на базе МТС, застали управляющего, русского, который отдал машину хозяйства, ЗиС-5. В ней уехало вместе с партизанами сорок пять казаков, вчера еще служивших врагу, уехало при полном вооружении. Напоследок взорвали в немецком хозяйстве двадцать тракторов и бензосклад.

Вот с этим пополнением Величко и прибыл в Ново-Басанский лес. Не приехали, а добрались пешком: машину пришлось сжечь — в дороге сломалась. На второй день пришли еще четыре казака с ручным пулеметом, двигались по следу. Рассказали, что каратели с поезда, примчавшегося из Лубен, учинили расправу над населением.

В соединении был создан новый отряд взамен того, что вынужденно оторвался от нас. Дали отряду имя Чапаева, а командовать им поставили Андрея Дунаева.

Через пять дней проверили отряд на важной операции. Продовольственные запасы были на исходе, и мы разработали план захвата вражеского хозяйства в селе Усовка. Правда, это находилось более чем в тридцати километрах от лагеря, зато сулило многое: там откармливали скот перед отправкой в Германию. По плану, тщательно разработанному под руководством Кочубея, чапаевцы, которых повел Дунаев, быстрым налетом разгромили вражеский гарнизон и полицию. Запрягли в повозки лошадей (их в хозяйстве было много), открыли склады и, к радости, обнаружили, что там были мука, сахар и соль. Соль особенно обрадовала — обыкновенная соль. Бывало, идут партизаны на боевое задание, а поварихи дают одно-единственное поручение: соли не забудьте, соли! Если, конечно, попадется…

Ах, партизанские поварихи! Или, как они еще сами себя называли, кухарки. Что за самоотверженные и безропотные это были женщины! Кончается марш, все с ног валятся — так устали, а им спать нельзя и просто присесть для отдыха нельзя, нужно еду готовить партизанам, которым, может быть, через час — в бой. Нередко их и самих, что называется, окатывало огнем. Повозка с котлом юной Жени Пинчуковой попала однажды в такой переплет, что все вокруг головы гнули от свистящих рядышком пуль, а она и не думала, что ее могут убить, думала только, как бы не лишиться продуктов и котла, чтобы было в чем и из чего накормить партизан. А Мария Власенко, готовая накормить в любое время дня и ночи? А Фаина Мартыненко, которая могла и вкусно накормить и хорошую песню спеть, и в разведку ходила, и на часах стояла! А Ольга Дорошенко? Она не только обеды готовила отделу пропаганды,'но и научилась наборному делу и стала помогать нашей Клаве…

Обратный путь лежал недалеко от Новой Басани, уже рассветало, и Кочубей повернул отряд направо, чтобы пройти полевой дорогой, подальше от бывшего райцентра, где теперь много гитлеровцев. Оказалось, что они уже приготовились к встрече отряда и, спохватившись, начали преследовать чапаевцев, обходивших райцентр. Наши скрылись в леске, а за собой оставили прикрытие, которое держалось до последнего. Больше часа слышался пулемет, сдерживающий немцев, но ничто не бывает бесконечным. Сделаны последние выстрелы из ручного пулемета, израсходованы последние патроны, брошена во врага последняя граната. Однако отряд ушел…

Радио принесло радостное сообщение об освобождении 5 августа Орла и Белгорода. В Москве был первый артиллерийский салют. Негреев и Чмиль постарались, чтобы население быстрее получило эту сводку Совинформбюро.

А местные события не радуют… Ночью на одном из постов — стрельба. Спрашиваем пароль — молчат, считаем до трех — молчат, на выстрелы послышался только собачий лай, значит, была вражеская разведка с собаками. Утром может быть и удар карателей. Наученные нашей маневренностью и оперативностью, они тянуть не будут.

Пожалуй, это были самые трагические дни в истории нашего соединения. Не потому, что гитлеровцы окружили нас превосходящими силами: в Вядловку пришли средние танки, в селе Святильном — тяжелая артиллерия, в Мочалище появилась вражеская пехота без машин. Но скоро сообщили, что машины стоят чуть дальше бывшего села. Не потому, что нам предстоял жестокий бой, у нас не было иного выхода, и мы готовились к этому бою, минируя дороги, укрепляя оборонные рубежи. А потому, что мучила неизвестность: ну выдержим день, два, три, а дальше?