Ричард Холл - MOBY. Саундтрек моей жизни [litres]

Через пять минут зазвонил телефон.

– Алло? – прохрипел я.

– Мо, это Эли. Промоутер пришел в гостиницу и хочет с тобой поговорить.

– Эли, я очень болен. Мне надо поспать.

– Я знаю. Он беспокоится из-за концерта. Он сидит в фойе и настаивает, что должен с тобой поговорить.

– Ладно.

Я сел. Холодный воздух обжигал мою кожу. Я встал, дрожа от озноба, и надел футболку с Pantera и черные джинсы, в которых ходил прошлой ночью, потом посмотрел на себя в высокое зеркало в гостиничном шкафу. Я хотел чувствовать себя блистательным и слегка рассеянным, настоящей рок-звездой под конец гастролей, в этой гостинице постройки девятнадцатого века. Но вместо этого я выглядел больным, лысым и выжатым, как старое барное полотенце.

– Я умираю, – пожаловался я.

– Ну, если ты не отыграешь концерт, то точно умрешь, – засмеялся он.

Выйдя из лифта в фойе, я увидел четырех здоровенных парней в костюмах, стоявших рядом с Эли у ресепшна. Один из них прошел ко мне и протянул руку.

– Моби, рад встрече. Я Константин, твой промоутер.

– Привет, – сказал я, пожимая ему руку.

Константин был высоким и хорошо одетым, его темные волосы были зачесаны за уши и едва касались безупречно отглаженного воротника белой рубашки. За ним безмолвно стояли еще три высоких, хорошо одетых парня с зачесанными за уши волосами. Я заметил, что у них под пиджаками торчат пистолеты. В реальной жизни я ни разу не видел, чтобы кто-то прятал пистолет под пиджаком, но из телесериалов хорошо знал, как это должно выглядеть.

– Так, садись, – Константин показал на диван. – Эли говорит, что ты заболел?

Я хотел рассказать ему обо всех своих проблемах: пластинка провалилась, гастроли – тоже, я боролся с приступами паники, а еще я попрощался с волосами. Но вместо этого просто ответил:

– Да, у меня грипп.

– Мне очень жаль. Но на сегодня у нас запланировано отличное шоу, да? – спросил он.

У меня была температура 39, если не 40. Я едва мог стоять и даже думать. Но мой промоутер был явно из восточноевропейской мафии, и даже мой воспаленный мозг понимал, что если я отменю шоу, то вряд ли уеду из страны, сохранив все пальцы на руках.

– Я очень болен, но, надеюсь, концерт отыграть смогу, – слабым голосом сказал я.

– О, хорошо. Шоу будет. Хорошо, – сказал он, похлопав себя по ноге. – А еще ты будешь делать промо для альбома? – почти покаянным тоном спросил он.

– Какое промо? – спросил я.

– Я владелец лейбла, – сказал он, – так вот, ты будешь кидать со сцены кассеты зрителям?

Я засмеялся.

– Хочешь, чтобы я кидал кассеты зрителям?

– Да, для рекламы, – совершенно без иронии ответил он. – А еще этот концерт снимает MTV.

– Ладно. – Я посмотрел на Эли, который молча стоял поодаль. – Эли, так пойдет?

– Все нормально, никаких проблем, – ответил вместо Эли Константин. Он встал, и его телохранители огляделись, проверяя окна и темные углы фойе. – Рад знакомству, Моби, – сказал он, похлопав меня по плечу, и ушел вместе с охраной.

Мы с Эли проводили их взглядами.

– Все еще хочешь отменить концерт? – спросил Эли.

– Мне бы не хотелось тут умереть, – ответил я. – Пойду посплю.

– Жду в фойе через полтора часа, – сказал Эли, явно наслаждаясь моей беспомощностью.

– Спокойной ночи, – ответил я и вернулся в комнату, чтобы попытаться хоть час поспать.

Меня разбудил телефонный звонок.

– Алло? – опять прохрипел я.

– Пора вставать, Мо. Время кидаться кассетами в зрителей, – сказал Эли.

– Я умираю, – пожаловался я.

– Ну, если ты не отыграешь концерт, то точно умрешь, – засмеялся он.

Я надел сценическую одежду, которая мало отличалась от того, что я носил вне сцены: джинсы, футболка и теплая оранжевая куртка, которую, наверное, мог бы надеть на концерт Фли. Я снова посмотрел в высокое зеркало. Нет, я не похож на Фли. Я похож на больного человека с лысиной и в нелепой оранжевой куртке.

Эли и группа уже были в фойе.

– Как себя чувствуешь, Моби? – спросил Бубба.

– Хочу домой, – ответил я.

– Завтра, в девять утра, – сказал Эли.

Нас отвезли на микроавтобусе на концертную площадку, оказавшуюся хоккейным стадионом.

– Мы играем на льду? – спросил Бубба.

– Нет, на лед положат фанеру, – ответил Эли.

В зале было холодно, а пол покрыли мокрым деревом. Я прошел за кулисы, завернулся в свою абсурдную оранжевую куртку, лег на скамейку возле раздевалок хоккеистов и заснул.

Меня разбудил Эли.

– Мо, Константин пришел, – сказал он. Я сел и попытался выпрямиться.

– Эй, Моби! Как себя чувствуешь? – спросил Константин, входя в раздевалку.

– Еще болею, – сказал я.

– Ха, с тобой все будет хорошо. Вот кассеты для промо.

Он протянул мне коробку кассет. Я открыл ее.

– Это же кассетный сингл Feeling So Real, – сказал я.

– Да, эту песню люди знают, – ответил Константин.

Я был слишком утомлен и испуган, чтобы протестовать. То был последний вечер ужасного тура, и местный босс мафии попросил меня кидать в толпу кассетные синглы. Причем с песней, которая вышла на моем предыдущем альбоме.

– Ладно, я кидаю их на Feeling So Real, это бис, – сказал я на неожиданно ломаном английском.

– Отлично! – воскликнул он; его охранники вроде как даже улыбнулись. – О, кстати, это мой стадион, нравится?

– Хороший.

– А еще я владею здешним MTV, так что сыграй для них хороший концерт, – сказал он. – А вот моя девушка, – добавил он, показывая на невероятно высокую и явно скучавшую модель. – Она хочет стать Мисс Болгария. Она не знает твою музыку, но сегодня узнает.

Константин, будущая Мисс Болгария и его охранники ушли из раздевалки. Я лег обратно на скамейку и вырубился.

Это что, новое лекарство от гриппа? Босс мафии, заставляющий тебя играть старые рейвовые гимны?

В девять вечера Эли опять меня разбудил.

– Готовь руку для броска, – сказал он. – Ребята хотят бесплатные кассетные синглы.

Я вышел на сцену; у меня даже глаза горели от температуры. Арена была заполнена почти наполовину, зрители выглядели возбужденными. Мы собирались играть в основном старые танцевальные песни, потому что публике явно не хотелось слышать ничего с Animal Rights .

На первой песне я почувствовал, как грипп немного отступает. К третьей я уже вовсю стучал в Octapad и кричал в микрофон. Это что, новое лекарство от гриппа? Босс мафии, заставляющий тебя играть старые рейвовые гимны?

Ближе к концу сета Эли вынес на сцену коробку с кассетами Feeling So Real. Он притворился, что бросает кассету зрителям, и сказал с лучшим своим восточноевропейским акцентом:

– Это промоушн.

Я засмеялся.

– Спасибо за отличную ночь! – крикнул я, и все даже закричали в ответ. – Следующая песня – Feeling So Real.

Три тысячи зрителей закричали еще громче, потому что Feeling So Real была большим хитом в Восточной Европе. Когда песня началась, я взял несколько кассетных синглов и кинул их в толпу. Люди так жадно бросались на них, словно это было пшено в лагере ООН для беженцев.