Лев Баусин - Спецслужбы мира на Ближнем Востоке

После распада Османской империи Курдистан (страна курдов) оказался в составе четырех государств — Турции, Ирана, Ирака и Сирии. Народ, насчитывающий свыше 25 миллионов, никогда не имел собственного самостоятельного государства.

У них много племен, которые говорят на различных диалектах.

— Ты знаешь какой-нибудь курдский диалект? — спросил я нашего дипломата, который возил меня в Вавилон и пытался там откопать в песке античные монеты.

— Иностранцу их знать невозможно. Один использует латинскую графику, другие арабский шрифт.

— Ну вот, а еще выдаешь себя за специалиста по курдской проблеме. (Он действительно писал о ней справки, но использовал в основном местную прессу на арабском языке.)

— Зато я знаю об одной экзотической секте (или племени) курдов, которая привлекает к себе внимание этнографов.

— Я таковым не являюсь, но с удовольствием послушаю твои изыскания в этой области.

— Секта езидов насчитывает около 150 тысяч и проживает в труднодоступных горных районах Иракского Курдистана. Они преследовались халифами, их притесняли турки, шииты езидов не любят. Их верование — сложная смесь из иудаизма, христианства, ислама и даже зороастризма.

Я не знал, что такое зороастризм, но промолчал. В самом деле, нельзя ведь объять необъятное, как перепробовать все спиртные напитки в мире и коктейли из них.

— Езиды считают, что при сотворении мира было два начала — добра и зла, света и тьмы. Бог — носитель добра, а сатана (шайтан) — зла, поэтому богу поклоняться не надо, он и так добрый, а следует добиваться благосклонности сатаны, который представлялся им в образе павлина. Медную статуэтку павлина, как христиане икону, носят во время религиозных процессий, курят перед ним благовония. Езиды не едят мясо петуха, считая, что он похож на павлина. Впервые о них писали историки XII века.

Мне не удалось посетить Иракский Курдистан и посмотреть на езидов. В то время там было введено военное положение и надо было иметь специальное разрешение на поездку. Стремясь не вызывать подозрения тогдашних властей Багдада в том, что мы можем использовать курдскую проблему в каких-то особых целях, советские дипломаты очень редко посещали Иракский Курдистан.

Поддержка СССР курдского национального движения в то время зависела от уровня межгосударственных отношений с Ираком, которые постепенно улучшались в военной, экономической, а затем и политической сферах.

По мере расширения сотрудничества между Москвой и Багдадом сужались формы поддержки курдского лидера Мустафы Барзани, который стал искать себе союзников в других странах. Но идея предоставления курдам автономии в рамках Ирака была красной нитью советской внешней политики.

Наша разведка не вербовала курдов и не разрабатывала концепций решения курдской проблемы. В Багдаде я играл пассивную роль «почтового ящика», в политические дискуссии с представителями Барзани не вступал. Это делали командированные из Москвы.

«Хаммурапи» оказался мастером прогноза, своего рода Авгуром без кавычек. Он правильно предсказал, что Тахер Яхья как премьер-министр является слабой фигурой, и что вся полнота власти в стране перейдет к Ахмеду Хасану аль-Бакру, что Партия арабского социалистического возрождения будет играть доминирующую роль. Хорошо, когда агент не только фиксирует события, а еще четко рисует картину предстоящих событий. Мужская дружба с руководителем «второй крыши» в Багдаде продолжалась в Москве и после того, как мы «вышли в тираж», стали пенсионерами, но продолжали писать и публиковаться, уже в российской прессе. Он — о привидениях в старых домах, а я — об агентах влияния и террористических акциях МОССАД против палестинских лидеров. Недавно он умер от двух бед, как писал русский классик, распространенных в нашем отечестве, — от пьянства и злой жены. Мир его праху!

Характерная особенность Востока — соперничество. Оно распространяется даже на географические названия. Так, арабы считают, что один из самых больших заливов мира должен называться не Персидским, а Арабским. Наши суда иногда заходили в древнейший порт Басру для смены экипажа. Высокие приливы позволяли морским судам подниматься до него по реке Шатт-эль-Араб. Местные жители из-за многочисленных каналов внутри города называют Басру арабской Венецией. Там было наше консульство.

Телефонный звонок в посольство из Басры.

— Из новой команды моряков по дороге Багдад — Басра исчез кок-повар. Последний раз его видели на аэродроме в Багдаде. В поезде его уже не было. Просим выяснить его судьбу.

— Чрезвычайное происшествие! В стране пропал советский человек. Необходимо узнать, что с ним, найти живого или мертвого, — таков был приказ посла.

Поехал в министерство внутренних дел. Там внимательно выслушали, особого сочувствия не проявили, но обещали принять меры по розыску. Через некоторое время сообщили, что данных о советском моряке у них нет.

Второй звонок из Басры: судно вынуждено покинуть порт без кок-повара.

— Кто формировал и направлял новый экипаж?

— «Азоврыбпромразведка», для поиска рыбы в Персидском заливе. Экипаж разношерстный, его члены друг друга раньше не знали.

— Выходите в море, судно в Басре не задерживайте.

Из МВД каких-либо сведений о пропавшем моряке не поступало. Куда мог запропаститься человек без знания иностранного языка? Было решено организовать поиски силами посольства и резидентуры.

— Надо начать с аэродрома и железнодорожной станции (тогда они находились рядом), осторожно опросить их сотрудников и попытаться узнать у них возможный маршрут моряка. Не мог же он вывалиться из самолета или вагона! — таково было мнение посла и резидента.

Опрос местных служащих на транспортных объектах ничего не дал. Надо искать дальше.

На пути следования в центр города находилось посольство Бельгии. После разрыва дипломатических отношений оно представляло американские интересы в Ираке. Вместе с советником, владеющим французским языком, посетили бельгийское посольство. Насторожил сухой прием, дальше проходной нас не пустили, не предложили даже кофе. В категоричной форме нам было заявлено, что никто из иностранцев, а тем более русских, за последние дни к ним не заходил. Проверить это утверждение было трудно, нашей агентуры в то время там не было.

— Слушай, ведь в посольстве Бельгии остались работать два американца, один из них немного знает русский язык, — сообщил наш советник, который проработал в Ираке несколько лет и поэтому знал обстановку лучше меня.

— Ну и что?

— Кок-повар увидел посольство, показал там свой паспорт, а немного знавший русский язык американец мог клюнуть на слово «разведка».