Лев Баусин - Спецслужбы мира на Ближнем Востоке

— Как вы тут живете?

— Слава Аллаху, живем хорошо.

Арабы вообще редко жалуются на свои трудности, особенно гостям.

— На что вы существуете?

— Ловим рыбу, пасем буйволов, сеем рис, охотимся. Часть добытого продаем на базаре, покупаем там керосин, кофе, одежду.

Внутренне упрекнул себя в том, что не догадался привезти из Багдада какой-нибудь презент, хотя бы бутылку виски или банку кофе. Впрочем, кто знал, что мы причалим к острову, и нас тепло примут аборигены.

На языке вертелось много вопросов об истории этого края, о нравах племен, его населяющих, но надо возвращаться, ведь основной пассажир уже мог закончить переговоры и ждать у автомашины.

— Алей кум ас-салям! Аллах яхфазак (храни вас Аллах), — раздавались голоса со всех сторон, когда лодка отчаливала от берега.

— Эх, приехать бы сюда на недельку с удочкой, ружьем, порыбачить с лодки, поохотиться на кабанов и уток, — в душе проснулось явно нереальное желание.

Это в Центре, захватив коробку шоколадных конфет, можно было прийти к врачу и откровенно заявить: я практически здоров, но устал от бумаг и нудного начальства, если можно, дайте мне бюллетень на недельку. Получив его, можно с чистой совестью ехать за грибами. Есть много и других форм релаксации, когда свободен от работы.

За рубежом надо быть в состоянии постоянной готовности, отвечать на запросы Центра, информировать его о готовящемся перевороте, а то и просто разыскивать сбежавшего кок-повара.

Партийный функционер переговоры, видимо, провел успешно и при возвращении в Багдад стал словоохотливым.

— Озерный край Южного Ирака примыкает к руслам Тигра и Евфрата и составляет свыше шести тысяч квадратных километров. Долгое время являлся замкнутым в себе районом, живущим по своим законам, был центром неповиновения властям Багдада. Иностранцы, опасаясь болезней, сюда не ездят, святых для мусульман мест, вроде Кербелы и Неджефа, здесь нет. Электричества и других продуктов цивилизации тоже нет. Жители живут по законам племен. — Таково было резюме рассказа моего пассажира. Другого случая посетить край, где люди владели лишь самым необходимым, но, как показалось, были довольны своей жизнью, у меня не было. Резидент передал мне благодарность друзей за оказанную помощь, хотя устное «спасибо» к личному делу не подошьешь.

Но избежать ныряния в историю разведчику никак нельзя. Работая в Багдаде, а затем в Центре, удалось узнать, что курдская проблема имеет глубокие корни, уходящие в прошлый век. Присоединение Закавказья к России в XIX веке приблизило ее к тем территориям Турции и Ирана, где проживало курдское население. Во времена русско-турецких и русско-иранских войн курды, населявшие обширные территории Османской империи, Кавказа и Ирана, придерживались русской ориентации, видели в России прежде всего врага своих врагов.

Курды воевали в составе русской армии в войнах прошлого столетия.

В советский период курдское движение рассматривалось Москвой в качестве антиимпериалистического резерва, как определенный рычаг давления на страны с курдским населением. Начиная с 1961 года, тесные дружественные отношения были установлены с руководством курдского движения, возглавляемого Мустафой Барзани, который, ранее проживая в СССР, получил звание генерал-майора Советской Армии. Восстание курдов, начавшееся еще в период правления Касема, было поддержано Советским Союзом. Но оно не контролировалось из Москвы и затем приобрело собственную динамику развития. В принципе, курдский вопрос в шкале ценностей внешней политики СССР играл вспомогательную роль. На первое место вышли межгосударственные отношения со странами Ближнего и Среднего Востока, а затем и с Западом. На долгие годы практическая неразрешимость палестинской и курдской проблем делает этот регион пороховой бочкой. Позиции России после распада СССР резко ослабли по всем ближневосточным регионам, в том числе и в Курдистане. Манипулировать курдской проблемой в своих интересах стали США.

Тема взаимоотношений между послом и резидентом лишь на первый взгляд кажется узкой и специфичной. И посол, и резидент должны защищать высшие интересы государства. Это их общая задача. В истории были случаи, когда посол — дипломатический представитель главы государства (или правительства) — был одновременно и тайным уполномоченным специальных служб, то есть резидентом. В бытность Комитета информации при Совете Министров СССР (1947–1949) в ряде стран (США, например) некоторые наши послы были также главными резидентами. Совмещение двух постов в одном лице — вещь сама по себе уникальная и исключительная. Ведь, несмотря на общие стратегические задачи, посол и резидент действуют по соответствующим инструкциям и традициям своих ведомств, исходя из специфики конкретных задач: один работает при свете, другой предпочитает темноту. Среди послов мало кто согласится стать резидентом и сможет выполнять его функции. А наоборот иногда случается.

Наш резидент под крышей корреспондента ТАСС одним из первых советских людей работал в стране, в которой затем произошла смена проамериканского режима. Он настолько «пришелся ко двору» новому главе государства, что тот не стал дожидаться направления из Москвы агремана на неизвестного ему человека, а настоял на том, вопреки канонам дипломатии, чтобы послом стал наш резидент. Пришлось тому некоторое время сидеть на двух стульях.

Впоследствии бывший резидент успешно работал в качестве чрезвычайного и полномочного посла в других странах, в глубине души тоскуя по оперативной работе.

Если отложить в сторону общеизвестные служебные критерии послов, а взять лишь один из самых деликатных и сложных аспектов их работы — отношение к нашим спецслужбам, то посольский корпус можно условно разделить на три основных вида.

Первый, самый оптимальный — это когда посол считает, что разведка, действующая под крышей посольства или другого учреждения, выполняя свои секретные функции, является важным и необходимым инструментом государственных структур и его опорой. Тогда осуществляется активное, взаимовыгодное сотрудничество. Идет выработка общих позиций по происходящим в стране пребывания событиям, по перспективам дальнейшего сотрудничества между странами. Явная польза для высших государственных интересов. Информация носит взвешенный, объективный характер. При этом необходимым является полное взаимное доверие посла и резидента и уважение друг к другу и к ведомствам партнера. Обычно к такому виду послов относятся так называемые «карьерные» дипломаты, которые поднимались наверх по служебной лестнице, начиная со стажеров, воочию видели перегрузку «ближних» и «дальних» соседей, сохранили уважение к их работе на весь последующий период, вплоть до выхода на пенсию.