Лев Баусин - Спецслужбы мира на Ближнем Востоке

— Логично! Но дальше? Не будут же его держать в посольстве вечно!

— Могут тайно вывезти из Ирака!

Шло время, никаких сообщений из МВД не поступало, мы прекратили поиски. Но нет ничего тайного, что не стало бы явным. Рабочая гипотеза советника подтвердилась. Узкий специалист по приготовлению борща и макарон «по-флотски» был скрытно от местных властей переброшен в Иран, а затем самолетом доставлен в США. Там он сделал несколько публичных заявлений о тяжелой жизни в Советском Союзе, а также о том, что там нет свободы и демократии.

В период существования «железного занавеса» перебежчиков, изменников было мало (они в большом количестве появились позже), и американцы, за неимением лучшего, использовали каждого, готового полить грязью свою родину.

В ходе соответствующей проверки выяснилось, что кок-повар никакими государственными секретами не владел, был алкоголиком, да к тому же бросил жену с двумя детьми.

— Подонок! — категорично заявил посол на утреннем совещании, сообщая нам эти данные. — Вот только детей жалко!

Центр по нашей рекомендации провел контрпропагандистскую акцию, ехидно поздравив наших идеологических противников в «холодной войне» с приобретением ими такого «ценного» информатора и «яркого публициста».

После обсуждения вопроса о тайной переброске кок-повара в Иран резидент сказал:

— Соверши поездку вдоль границы, вплоть до Басры, посмотри, как она охраняется.

Граница охранялась, по нашим критериям, плохо, была прозрачной. Никаких вышек, постов со сторожевыми собаками на ней не было. Зато в ходе поездки нашел… библейский рай. Недалеко от города Эль-Курна на краю небольшой рощи был врыт в землю металлический столб, на котором был прикреплен щит с таким текстом: «На этом священном месте, где Тибр сливается с Евфратом, растет священное дерево нашего праотца. Адама, символизирующее сады Эдема на земле. Здесь за две тысячи лет др нашей эры молился Авраам». Кстати сказать, Авраам, именуемый арабами как Ибрахим аль-Халиль, почитался мусульманами как один из шести пророков.

«Да, я знаю, это глупость — Эдемы и рай», — вспомнилось из школьного учебника по литературе, но все-таки было как-то волнительно постоять на этом библейском месте. Тишина, покой, обилие воды, реки, богатые рыбой. Чем не рай? Вот только яблоки в южном Ираке не растут, скорее всего, Ева угощала Адама плодом величиной с вишню («набук» — на местном диалекте). Миф (а может быть, и реальность) о всемирном потопе тоже родился в Месопотамии, которая страдала от наводнений, разливов рек.

Вернувшись, доложил резиденту, что через границу можно перебросить не только одного человека, а всю команду судна — под видом кочевого племени.

— Осваивай шоссе до Басры. Не исключено, что по этому маршруту тебе придется ездить не один раз.

В конце 1967 года в стране была напряженная обстановка. В Багдаде пока тихо, «под ковром» проходили схватки между враждующими группировками в высшем эшелоне власти. На севере активизировались курды, стремясь получить от Багдада автономию. В болотистых районах юга, именуемых «озерный край» (Аль-Ахвар) возникло партизанское движение, во главе которого стояла группа левых экстремистов, отколовшаяся от иракской коммунистической партии.

Центробежные силы, сепаратистские тенденции на национальной и религиозной почве, межплеменные разногласия, расколы в политических партиях были столь же характерны для Ирака, как жаркое сухое лето и холодная зима.

Однажды резидент сказал, что наши хорошие друзья обратились с просьбой доставить их на автомашине с дипломатическим номером в один из районов южного Ирака.

— Друзьям нельзя отказывать. Один из них, партийный функционер, должен провести там важные переговоры, а второй, для прикрытия первого, — познакомить тебя с жизнью озерных арабов.

Муза дальних странствий шепнула мне: соглашайся, не пожалеешь! Она оказалась права.

Выехали из Багдада ранним утром. Мои спутники были молчаливы, разговоров о целях поездки не вели. Скрытность — характерная черта иракцев. Я, со своей стороны, тоже проявлял сдержанность: ведь пассажиры не были объектом моей разработки, и «снимать» политическую информацию с них не стал. Когда молчание стало совсем тягостным, не выдержал и стал вести беседу на нейтральные светские темы. Потом включил радиоприемник. Салон автомашины наполнился легкой музыкой.

На горизонте показалась водная гладь большого озера. Машину поставил на обочине шоссе, недалеко от полицейского поста. Выделенный друзьями для переговоров сказал, что вернется к вечеру. Второй пассажир нашел лодку с гребцом, и мы отчалили от заводи, которая почти примыкала к шоссе. Через заросли камышей вышли, как говорят туристы, на широкую воду. Вдали показались островки, покрытые тростником и осокой. Второй спутник начал выполнять роль гида.

— Эти острова имеют свое местное наименование, они называются «тухуль». Некоторые из них плавают по озерам, другие, имеющие более твердое основание, стоят на месте. На них проживают люди.

Мы продолжали плыть дальше. Весла оставляли цепочку маленьких водоворотов, сверкающие на солнце капли падали с них в прозрачную воду. С кряканьем поднялась стая диких уток. Высоко в небе парили орлы.

— Здесь много диких животных. Имеющие ружья приезжают сюда из Басры на охоту, — сказал сидящий на веслах.

Показался остров, на котором в ряд стояли хижины, издали похожие на стога сена.

— Если есть желание, то мы можем причалить к острову и поговорить с его обитателями.

— Конечно! Я давно понял, что арабы, где бы они ни проживали, в бедуинских шатрах или дворцах, не представляют никакой опасности для гостя, путь даже «нежданного или незваного». Они считают, что любой гость — от Аллаха.

Причалив к острову, сразу оказались в центре внимания. Дети и женщины смотрели с любопытством, мужчины сразу же стали приглашать зайти в дом, выпить кофе.

— Салям алейкум! — традиционное приветствие звучало со всех сторон.

Дом — громко сказано. Это первобытное жилище, построенное целиком из местной флоры. Каркасом для него служили подковообразные арки из связанных стеблей гигантского камыша, похожего на бамбук. К аркам сверху и сбоку крепились циновки из тростника. Все — дом готов и в нем можно жить. Никакой мебели внутри хижины не было. Только в углу стоял сундук, в котором хранились продукты, посуда, керосиновые фонари.

Пока хозяин хижины готовил кофе (отказаться от него было бы неприличным), обошел остров. На одном конце его паслось стадо угрюмых буйволов, покрытых лохматой шерстью, с толстыми изогнутыми рогами. Никакого общественного туалета не было!

Во время распития кофе на циновках высоких разговоров о политике не заводил.