Лев Баусин - Спецслужбы мира на Ближнем Востоке

Страна древних филистимлян — многовековая арена вооруженных конфликтов, войн, область интересов соперничающих между собой политических и религиозных сил и стоящих за ними государств.

— После этого, может быть, скучного введения готов отвечать на ваши вопросы. Еще чашечку кофе?

— Когда советское руководство вплотную занялось палестинской проблемой?

— Не надо разрывать связь времен, делать большие скачки из прошлого в современность. Палестина не была для нас «терра инкогнита». В прошлом веке в Иерусалиме была открыта русская православная духовная миссия, а созданное затем Российское палестинское общество вело не только просветительскую работу среди местного населения (школы, семинарии), создавало больницы, но занималось экономикой, историей. Но при дележе территории Османской империи после первой мировой войны слабой России ничего не досталось, к тому же у нас произошла революция. В конце 1917 года Англия оккупировала Палестину, и она подпала под ее управление. Затем Англия выступила с инициативой создания там «национального очага для еврейского народа». Это было выражено в так называемой декларации Бальфура. Кстати сказать, в специальном докладе разведслужбы США президенту и членам делегации на Парижской мирной конференции (1919 г.) подчеркивалось, что в Палестине должно быть создано еврейское государство. Волны «алии» (еврейской иммиграции) привели к созданию напряженности между местными арабами и переселенцами из разных стран, стычкам между ними.

Следя за реакцией своего собеседника на мой монолог, я почувствовал, что история его особенно не заинтересовала. Мне показалось, что ему сразу хотелось бы услышать «эксклюзив», что-то неординарное. Понятно, ведь вся нынешняя пресса охотится за сенсациями, скандалами, тайнами. Будничность реальной жизни, внутренняя сущность прошлого и настоящего для нее малоинтересна.

— Отвечаю на первый вопрос. Палестинской проблемой вначале занималась наша делегация в ООН. В Ялте (1945 г.) Сталин, Рузвельт и Черчилль согласились на укрепление еврейского национального дома в Палестине. Если бы наше предложение создать на подмандатной территории два независимых государства, арабское и еврейское, было бы принято и реализовано, то не было бы в этом регионе пяти войн. Слишком много «бы», а история не имеет сослагательного наклонения. Вплотную, всерьез и надолго, советское руководство занялось палестинской проблемой, когда она стала стержнем арабо-израильского конфликта, когда Организация Освобождения Палестины (ООП) доказала свою дееспособность, жизнестойкость, была признана единственным и законным представителем своего народа, превратилась в авторитетный, специфический отряд национально-освободительного движения. Деловые, доверительные и партнерские отношения были установлены задолго до официального открытия в Москве представительства ООП, впоследствии ставшего посольством государства Палестины.

— По каким каналам развивались эти отношения, и в чем была их суть?

— Каналы были различными, а отношения устойчивыми. Мы предоставляли палестинцам стипендии, оказывали гуманитарную помощь. Министерство обороны на курсах «Выстрел» готовило полевых командиров для боевых отрядов ООП. Не удивляйтесь! У официально признанного мировым сообществом национально-освободительного движения есть право вести борьбу всеми способами, включая боевые движения.

— Но ведь террористы тоже действуют с помощью оружия!

— Вы затронули тему политических спекуляций. Должен заявить, что ни КГБ, ни Министерство обороны террористов и диверсантов не готовили. В ходе бесед на различных уровнях, включая Международный отдел ЦК КПСС, мы старались убедить палестинцев, что терроризм — это бумеранг, что он приносит им больше вреда, чем пользы, дискредитирует ООП в глазах мирового общественного мнения.

— Какова же была реакция палестинских собеседников?

— Разумеется, им возражать было трудно. Они лишь говорили, что воевать против мирных граждан первыми начали израильтяне. Впоследствии в официальных документах и заявлениях уже не было прямых призывов к терроризму. Ранее была живуча идея проводить боевые действия не только на оккупированных территориях Палестины и арабских стран, но и на «всех широтах» против союзников сионизма и западных государств.

В личных беседах некоторые лидеры палестинских фронтов мотивировали захват самолетов и заложников с последующим требованием компенсации тяжелым финансовым положением, необходимостью ввиду отсутствия других источников выплачивать деньги своим бойцам, семьям погибших и т. д. Так заявил мне в свое время Жорж Хабаш — лидер Народного фронта, члены которого в начале семидесятых годов захватили несколько израильских и американских самолетов.

— Общеизвестно, что террористические акции продолжаются вплоть до настоящего времени. Чем вы объясните такую устойчивую тенденцию?

— Отчаянием, безысходностью. Нужно попытаться понять чувства тех палестинцев, которые лишились родины, очага, близких, и которые поэтому готовы стать смертниками, своего рода арабскими «камикадзе». Есть еще одна причина: целое поколение людей было лишено нормального образа жизни; они вставали утром с автоматом и ложились спать с ним. Вспомните А.П. Чехова: висящее на стене в первом действии ружье в третьем действии должно выстрелить. Владеющий оружием хочет пустить его в ход. Гнева и зла накопилось много. Не следует забывать также и о религиозных мотивах исламских экстремистов. Вы затронули философскую тему: почему в мире так много лжи и ненависти. Да потому, что мало добра и справедливости. Эта проблема за рамками нашей беседы.

Мой собеседник посмотрел на часы и сказал, что, к сожалению, ему надо ехать в редакцию, компоновать полосу в газету. Он попросил о следующей встрече, но уже с использованием диктофона.

— Может, из нашей беседы получится еще одно интервью. Не возражаете?

— Согласен, но, чтобы мне не «растекаться мыслию по древу» в корни прошлого, прошу заранее подготовить вопросы.

— Они будут острыми и неожиданными.

— Обещаю, что и ответы будут такими же. Но на особые сенсации не рассчитывайте.

Первый вопрос на следующей встрече был действительно острым. Стало понятным, что корреспондент подготовился к диалогу.

— Что вы делали как сотрудник КГБ в Бейруте?

— Вербовкой не занимался. Ведь я уже сказал, что между советской стороной и ООП сложились дружеские, доверительные, партнерские отношения, и поэтому мы не следовали принципу уголовников: «свой-свой, а обыскать нужно». Во внутренние «разборки» не вмешивались. Я выполнял функции «почтового ящика», был как бы офицером связи.