Пит Эрли - Товарищ Жан

Спустя три года после этой истории, наделавшей много шума, имя Кинди опять попало на первые полосы канадских газет в еще более скандальном контексте. Кинди выгнали из партии за то, что он проголосовал против введения налога на товары и услуги, который поддерживал премьер-министр Малруни. Бунтарь Кинди назвал своих бывших однопартийцев "роботами" и заявил, что будет участвовать в следующих выборах в 1993 году как независимый кандидат.

Во время приема, устроенного украинской диаспорой, на котором он познакомился с Доморацким, Кинди как раз и занимался сбором пожертвований на свою очередную предвыборную кампанию. Позже, в разговоре с Сергеем, Кинди пожаловался ему на проблемы с финансированием своего участия в выборах 93-го года. "Доморацкий считал, что уязвимость Кинди состоит именно в том, что ему срочно нужны деньги", — рассказывал Сергей.

Взвесив все "за" и "против", Сергей послал в Центр шифрограмму, где описал ситуацию и попросил разрешения на первичный контакт с Кинди. Последовала довольно интенсивная переписка с уточнением деталей, после чего Центр дал добро на контакт, но предупредил, что в случае публичного скандала вся карьера Сергея окажется под угрозой.

Избежать участия Доморацкого в процессе вербовки Сергей не мог. "Мы решили, что Доморацкий предложит Кинди пожертвовать 10 тысяч долларов на его кампанию от себя лично. Тогда, если этот факт станет достоянием общественности, Кинди сможет сказать, что деньги дал его друг. Правда, это не имело никакого значения. Канадский политик не может принимать деньги от гражданина России, будь это дипломат или офицер СВР. Тем более, что каждая собака в Оттаве знала, что Доморацкий — сотрудник российской разведки". Было решено, что Доморацкий пригласит Кинди на ланч, а после трапезы предложит внести деньги в фонд его предвыборной кампании.

Центр одобрил план с одним условием. Руководство потребовало, чтобы на протяжении всей встречи велась аудиозапись. "Удачная вербовка члена канадского парламента была бы, несомненно, экстраординарным событием. В случае успеха, об этом тут же доложили бы Ельцину. Мы должны были постараться исключить любую возможность сделать неверный шаг. Центру нужна была запись встречи, во-первых, чтобы убедиться в том, что мы с Доморацким не пускаем им пыль в глаза в надежде на повышение, а во-вторых, чтобы было чем шантажировать Кинди".

Сергей велел Доморацкому купить бумажник, в который поместилось бы 10 тысяч долларов сотенными купюрами. Деньги прислали из Москвы дипломатической почтой. Доллары были новехонькие, ни разу не бывшие в употреблении, и Сергей даже засомневался, не фальшивые ли они. Надев перчатки, он аккуратно уложил деньги в бумажник, убедившись, что вся сумма помещается туда без проблем. Потом заставил Доморацкого тренироваться извлекать этот бумажник из внутреннего кармана пиджака таким образом, чтобы не оставлять на нем отпечатков пальцев — слегка подавшись вперед, тот должен был выдергивать кошелек, касаясь только его торцов таким образом, чтобы он сам выпал на стол. После окончания упражнений был вызван специалист из техотдела СВР, который протер бумажник и убедился, что на нем не осталось отпечатков пальцев.

Доморацкий позвонил Кинди на его личный номер и договорился о встрече в ресторане неподалеку от парка Гатино. В СВР считали, что канадская разведка не станет прослушивать частные разговоры Кинди, так как он был членом парламента. Сергей выбрал парк Гатино потому, что он был всего в пяти минутах езды от центра Оттавы и, в то же время, представлял собой огромный зеленый массив площадью 225 квадратных миль с многочисленными дорожками, прудами и смотровыми площадками. Ресторан "ЛеТюлип" находился в одном из лесистых уголков на самой границе парка.

Утром назначенного дня Доморацкий поехал на машине в один из торговых центров и побродил там по магазинам, делая вид, что занят шоппингом. Потом покатался на общественном транспорте с несколькими пересадками, пока не убедился, что за ним не следят, и только после этого сел на автобус, идущий в парк Гатино. Зайдя в лес, переоделся в захваченный с собой спортивный костюм и кроссовки и проделал пару миль пешком в направлении ресторана. Приблизившись к цели, он опять облачился в обычную одежду и вышел из зарослей.

В это время Сергей с дежурным шифровальщиком сидели в посольстве у аппарата закрытого канала связи с Центром. Канал был активирован, но обе стороны молчали, находясь в тревожном ожидании.

Ланч был назначен на полдень. В случае если Кинди возьмет деньги, Доморацкий должен был сказать, что свяжется с ним позже, и тут же покинуть ресторан. В Центре не хотели давать Кинди лишней минуты на тот случай, если он передумает их брать или бросится звонить в полицию, пока Доморацкий еще там. Согласно расчетам Сергея, после обратного пути через лес с двумя переодеваниями и последующей поездки на автобусе, тот должен был вернуться в посольство около 2 часов дня или в 10 вечера по московскому времени.

"В два часа я в ожидании посмотрел на дверь — никто не появился. Я начал нервно ходить по комнате. Прошел час, два, три. В шесть вечера шифровальщик сказал: «Надо связаться с Центром. Начальник Отдела Северной Америки и директор СВР ждут доклада. Мы должны сообщить, что тут у нас происходит»".

"Нет, — ответил Сергей, — мы ничего не знаем наверняка".

"В семь вечера — по-прежнему тишина. Прошло еще три часа — Доморацкий так и не появился и не позвонил. Шифровальщик опять обратился ко мне: «Сергей, операция провалилась. Вы должны сообщить об этом в Центр». Конечно же, я подозревал, что Доморацкий арестован. Иначе, почему он не вернулся? В голове крутились всякие предположения. Например, что Кинди нас всех обвел вокруг пальца, и все это было заранее спланированной провокацией канадской полиции".

В начале двенадцатого Сергей попросил шифровальщика дать ему шиф-роблокнот с желтыми пронумерованными страницами и написал следующее: «"Юргис» не вернулся. Пропал. Предполагаем провал операции. Прошу инструкций для минимизации ущерба". Он уже протянул было листок шифровальщику, и в эту секунду в дверь посольства ввалился Доморацкий.

"Лицо все исцарапано, еле на ногах стоял от усталости. Он был так возбужден, что не мог говорить. Я, впрочем, тоже. Стакан канадского виски, который я ему сразу же налил, он выпил залпом, словно это была Кока-Кола. Вслед за ним выпил и я. Немного отдышавшись, он выпалил: "Полный успех!" Из-за того, что я не ел весь день, виски шибануло мне в голову, и я заорал шифровальщику, чтобы он скорее нес мне блокнот. Написал я всего четыре слова: «Операция успешна. Подробности завтра». Звучало это, если честно, довольно грубо. Но я знал, что проблем не будет: мы только что одержали оглушительную победу — Доморацкий завербовал члена канадского парламента! Никто в Центре не посмеет нас критиковать. Я сказал ему, что надо немедленно отметить это дело, и мы отправились в стрип-клуб, где пили до поздней ночи. На следующий день шифровальщик показал мне желтый блокнот с моим вчерашним "докладом" в Центр. Видимо, я был настолько возбужден, и виски так сильно ударило в голову, что разобрать мои каракули было почти невозможно».