Пит Эрли - Товарищ Жан

Доморацкий объяснил, что несколько часов плутал в зарослях парка Гатино. "Запись разговора с Кинди была отличного качества", — рассказывал Сергей. Доморацкий ловко вывалил на стол бумажник с деньгами — не зря тренировался. "На записи было хорошо слышно, как Кинди говорит: «Ну что Вы, я не могу это принять!», на что Доморацкий отвечает: «Нет можете. Вы можете потому, что это для Вашей предвыборной кампании, а такие люди, как Вы, помогут построить добрые отношения между Канадой и Украиной», ну и тому подобное. Потом Кинди говорит: «ОК», после чего он, по словам Доморацкого, быстро схватил бумажник и сунул его в карман".

Сергей отправил транскрипт аудиозаписи и саму кассету в Центр. Кинди был присвоен оперативный псевдоним "Грей".

"Из Москвы посыпались многочисленные вопросы, адресованные «Грею». В основном, руководство интересовали политические интриги в канадском правительстве и парламенте. В ответ Кинди снабжал нас пикантной информацией о своих коллегах и всяких внутрипарламентских склоках".

Сергей рассказывал, что в Центре хотели знать, о чем говорит украинское руководство с западными лидерами. После развала Советского Союза под контролем Украины оказалось 1320 ядерных боеголовок, и Россия потребовала их вернуть. Тогда, в 1992 году, первый президент Украины Леонид Кравчук отказался это сделать, так как они были ему нужны, чтобы было чем торговаться с западом за финансовую помощь. "В то время в отношениях между бывшими советскими республиками и Москвой царила атмосфера враждебности и недоверия, — вспоминал Сергей. — Как правило, лидеры Украины, да и других республик, говорили более открыто о своих планах и амбициях с Америкой и Западной Европой, чем с нами. То есть они могли сказать члену канадского парламента что-то такое, о чем предпочли бы умолчать в разговоре с нами".

Сергей считал, что Доморацкий не годится для работы с таким источником информации, как Кинди. "Аналитические способности Доморацкого были довольно низкие, да и уровень его интеллекта не позволял ему задавать Кинди «правильные» вопросы, на которые мы ждали ответа". Тем не менее, по словам Сергея, Доморацкий несколько раз встречался с Кинди в период между летом 1992 года и серединой 1993-го. "На основании сведений, полученных от «Грея» устно и в виде документов, переданных Доморацкому, было составлено около сотни отчетов, отправленных в Центр, и я могу точно сказать, что там по сей день хранятся два увесистых тома, по 450 страниц каждый, с подробным описанием вербовки «Грея» и его бесед с Доморацким. Насколько я знаю, Кинди заплатили, как минимум, еще два раза по пять тысяч долларов».

Срок пребывания Доморацкого в Канаде закончился еще до местных выборов 1993 года. Ему на смену прислали Валерия Бараева, который должен был стать новым куратором "Грея". Но Кинди наотрез отказался говорить с ним, когда тот ему позвонил. В течение трех месяцев Бараев безуспешно пытался наладить контакт. В конце концов, он встретил Кинди прямо у входа в здание парламента, но канадец заявил Бараеву, что у него нет никакого желания с ним разговаривать.

"Я был вне себя, когда узнал о выходке Бараева. Он нарушил мой приказ. Я строго настрого запретил ему приближаться к Кинди на людях, тем более прямо перед правительственными зданиями, ведь за нами велась постоянная слежка".

Сергей отправил в Центр шифрограмму с просьбой отстранить Бараева от работы с "Греем". "Как человек он был хороший, добродушный парень, но как профессионал — абсолютный ноль. Кроме того, он был законченный алкоголик, у которого тряслись руки", — рассказывал Сергей.

В Центре согласились с Сергеем и решили, что в дальнейшем только Доморацкий будет встречаться с Кинди и то только тогда, когда политик будет находиться за пределами Канады. Центр опасался, что оплошность Бараева поставила Кинди под угрозу быть разоблаченным.

В октябре Кинди не удалось быть переизбранным в парламент, но, по словам Сергея, Доморацкий встречался с бывшим членом парламента, когда того пригласили в Украину, чтобы принять участие в круглом столе, организованном украинским правительством, чтобы узнать побольше о канадской парламентской системе и оценить возможности ее адаптации в своей стране.

Сергей сказал, что за удачную вербовку Кинди Доморацкий был награжден на закрытой церемонии медалью СВР, а самому Сергею была объявлена благодарность. Карьера же Бараева после истории с "Греем" закончилась. "В Канаде мы с Леной как-то подарили Бараеву попугая. Самым большим достижением этого разведчика за год пребывания в Оттаве было то, что он научил птицу пить пиво".

По словам Сергея, Центр считал Кинди "особо ценным агентом". На момент написания этой книги ему было далеко за семьдесят. На мои сообщения, оставленные на автоответчике, он не отвечал ни до, ни после того, как я ему послал копию записей, сделанных во время моих бесед с Сергеем.

Сергей был уверен в том, что во время пребывания в Оттаве канадская разведка пыталась заманить его в ловушку, по крайней мере, трижды. "Сотрудники их контрразведки были подобны стае волков, охотящихся на оленя, — вспоминал Сергей. — Они неустанно пытаются окружить тебя небольшими группами, чтобы, в конце концов, устроить пир на твоих костях».

Первый раз это случилось после того, как Сергей записался на летний курс в Школу Общественной Политики и Администрации Университета Карлтон. Сергея, конечно же, интересовали больше его одногруппники, чем сам курс, который назывался "Процессы принятия решений и формирования политики в Канаде". Он был воспитан на историях о легендарном британском предателе Киме Филби, который стал тайным последователем коммунизма, будучи студентом колледжа Тринити в Кембридже. Сергей решил попробовать промыть мозги какому-нибудь наивному канадскому студенту, а потом вырастить из него настоящего шпиона.

В его группе было двадцать человек, но ни один из них не годился на роль канадского Кима Филби. И вдруг, уже посередине семестра, у них появился новичок, которого звали Гордон Смит. Он был постарше большинства сокурсников, то есть примерно такого же возраста, как и Сергей. По всему было видно, что личность Сергея интересовала его больше, чем сами занятия. Каждый раз после занятий он звал Сергея пойти с ним в бар, пропустить по стаканчику, но всегда получал отказ. "Канадцы продолжали слать нашему послу неофициальные письма о моей высылке из страны, и я решил, что на меня хотят собрать компромат, а этот тип у них — вроде приманки".

Семестр закончился, но Гордон продолжал доставать Сергея до тех пор, пока он не согласился поужинать вместе с ним в одном из ресторанчиков китайского квартала Оттавы. "Как только мы сели за столик, он выпалил, что ему нужно поговорить со мной о чем-то очень важном. Но я ответил ему, что мы, русские, обсуждаем дела только после того, как выпьем и закусим. Он согласился, но так волновался, что не мог есть. Около часа я морочил ему голову разговорами о погоде, он весь аж взмок. И вот, наконец, мы перешли к делу, и я дал ему возможность рассказать свою, явно заученную, историю".