Николай Великолепов - Огонь ради победы

Основной танк у гитлеровцев — средний Т-III. Его 30-миллиметровая броня пробивается нашей 45-миллиметровой противотанковой пушкой. Немецкий танк T-IV, который все в большем количестве поступает на вооружение германской армии, имеет уже броню в 40 миллиметров, на дальности свыше 500 метров нашей сорокапяткой уже не пробивается. Для того чтобы вывести этот танк из строя, надо стрелять по уязвимым местам машины. Броню танка T-IV на дистанции 1000 метров и даже далее успешно пробивают наши 76- и 107-миллиметровые пушки.

Но пока, как ни доказательны наши возможности, нам приходится туго. 3 сентября пленные рассказали о прибытии к Ярцеву новых частей из района Духовщины, о большой мотоколонне, что движется от Смоленска сюда, к месту боев. Это уже такие сведения, о которых я обязан немедленно доложить генералу Камере, если он даже узнал обо всем раньше меня.

— Ты где же пропадал? — спрашивает начарт фронта, когда я возвращаюсь из района Кудинова.

Отвечаю, что был в наступающих частях, проверял, как артиллеристы взаимодействуют со стрелками и ведут в ходе боя артразведку.

— Ну и что же нового?

Докладываю сначала о самом главном. В ходе наступления захвачены пленные, в том числе артиллеристы, как из частей, стоявших здесь в обороне, так и из новых, прибывших из резерва. Есть основание считать, что сюда прибыли 198, 228, 255-я пехотные и 14-я механизированная дивизии гитлеровцев.

— Верно! Но я-то про них знаю. От Константина Константиновича. Это хорошо, что они сюда переброшены. Как говорится, что и требовалось доказать!

В восьмидневных боях севернее Ярцева противник потерял свыше десятка тысяч солдат и офицеров, много танков, орудий, пулеметов. Но главный результат тех боев состоял в том, что гитлеровцы не смогли оказать существенной помощи своим войскам под Ельней. А там 24-я армия и часть сил 43-й армии Резервного фронта при активной поддержке авиации разгромили опасно вклинившуюся ельнинскую группировку фашистских войск, перемололи до пяти вражеских дивизий!

Обозленные провалом намеченных планов, гитлеровцы зверствовали в оккупированных районах. В деревне Скачково, под Ярцевом, фашисты собрали 30 мужчин, не успевших уйти, и расстреляли их. В деревне Хорьково они расстреляли стариков Кирилла Мазурова, Наума Копылова, когда те отказались следовать за отступающими немецкими войсками. Труп колхозницы Марии Колесниковой был найден в солдатском блиндаже. После дикого насилия фашисты отрезали ей нос, губы, груди…

Офицерский состав фашистской армии зверствовал ни чуть не меньше солдат. Это ведь не солдаты, а офицеры терзали Аграма Петросяна, чье имя стало известно всему фронту. Вот что рассказала листовка, выпущенная политуправлением Западного фронта после боев под Ельней и Ярцевом.

«Аграм Петросян — заместитель политрука — получил приказ командира выносить раненых с поля боя. Но по пути он был захвачен неожиданно двумя фашистами, переодетыми в красноармейскую форму.

Пьяные офицеры жестоко глумились над молодым большевиком. Пыткой они добивались вырвать у него военную тайну. Они выдергивали волосы из его тела, кромсали бритвой молодую грудь, а на щеках вырезали пятиконечные красноармейские звезды.

Ничто не могло сломить воли бойца Красной Армии…

Мерзавцы дали Петросяну лопату рыть могилу для себя и двух замученных раньше красноармейцев.

Отважный герой тов. Петросян выбрал момент, когда около него остался один фашистский ефрейтор, и сильным ударом лопаты раскроил ему череп. Недалеко лежали отобранные у Петросяна гранаты. Он схватил их и метнул в группу офицеров.

Когда товарищ Петросян извлекал из сумок офицеров отобранные у него партийный билет и другие важные документы, один из офицеров, еще живой, ранил его в ногу и голову. Но и это не остановило большевика, он бросился на офицера и задавил его руками.

Вооружившись немецким револьвером, подобрав бутылки с горючей жидкостью, тов. Петросян захватил офицерские сумки с документами и пополз через линию обороны немцев в сторону своей части. По пути бутылками с горючей жидкостью он взорвал хранилище вражеских гранат, разогнал трусливых бандитов и прорвался в сторону своих. Но здесь он был ранен в третий раз и упал без чувства на поле боя.

Изрезанный, трижды раненный, заместитель политрука Петросян был подобран нашими бойцами и доставлен в часть. Жизнь героя была спасена» [1] 30 июня 1973 года я с радостью прочел в «Правде», что А. Петросян жив, работает в Армении председателем Азизбековского райисполкома. — Н. В . .

Внимательный и строгий читатель уже, наверное, подумал: «А не забыл ли этот майор Великолепов, что его каждую минуту могут вызвать к генералу Камере для доклада обстановки на 29 ноября перед фронтом 30-й и 16-й армий? Готовился бы, а он то Могилев вспоминает, то Ярцево. Но не под Ярцевом идут сегодня бои, а у Яхромы, Холмов, Клушина, Льялова. Снова под угрозой Красная Поляна…»

Нет, не забыл, но, когда смотришь на карту в поисках выводов, просто невозможно отключиться от недалекого прошлого, от каких-то сопоставлений сегодняшнего с предыдущим. И то, о чем долго рассказывать, проносится в сознании мигом. Досадно только, что и на сей раз всего пережитого с начала войны, всего накопленного опыта мне не хватает для уверенного заключения об обстановке на карте. Честно говоря, сегодня, 29 ноября 1941 года, карта показывает, что пройдет еще день, другой — и гитлеровцы смогут открыть по Москве артиллерийский огонь. Но это не укладывается в сознании. Этого не может быть!

Однако же начарту фронта надо докладывать не эмоции, а факты. И выводы, если ты способен их сделать.

К моему удивлению, Иван Павлович Камера не был хмур, на его открытом лице никаких признаков тревоги и нервного напряжения, что было бы естественно для человека, отвечающего в огромной мере за положение дел на Западном фронте. Генерал верен себе:

— Ну, что там наработала «контора»? Первое слово разведчику.

Развернув карту, докладываю сначала о положении противника в полосе 30-й, а затем 16-й армий, указываю выявленные группировки артиллерии врага и районы позиций его тяжелых дальнобойных батарей. Развожу циркуль на дальность их стрельбы, втыкаю иглу в самую близкую к Москве батарею — вторая ножка циркуля чертит дугу в считанных километрах от нашей столицы. Никаких прогнозов не высказываю — только достоверные факты, только проверенные цифры.

Того же принципа придерживается в этот раз и начальник оперативного отдела подполковник Г. Д. Барсуков, докладывающий вторым. Лишь начальник штаба полковник Е. И. Гуковский позволяет себе обнадеживающее предположение: противник, по его мнению, наступает на пределе возможностей, не считаясь с огромными потерями. Известно ведь, что его 5-я танковая дивизия, действующая в полосе против нашей 16-й армии, в течение ноября потеряла не менее чем полтораста танков! В 52-й пехотной дивизии, действующей против левого крыла нашего фронта в составе 4-й германской армии, вместо положенных по штату четырех артиллерийских дивизионов (48 орудий) остался всего один восьмиорудийный дивизион. Многие вражеские артполки имеют сегодня на вооружении 75-миллиметровые пехотные орудия. Полковые орудия заменяются пушками противотанковой обороны. Не от хорошей жизни идут такие перемены в организации артиллерийских частей. В письмах и дневниках убитых и пленных гитлеровцев исчезли хвастливые обещания гретхен прислать что-нибудь из Москвы в ближайшее время, появились нотки отчаяния, неуверенности в завтрашнем дне.