Олег Шишкин - Шесть рассказов об исчезновении и смертях

Родство двух поэтических фрагментов не вызывает сомнения. Аверал Стейн высказал предположение, что оба отрывка являются вариантами более древнего, утраченного текста, автором которого действительно является Дхармокирти [21] Последнее, что известно об Аверале Стейне, — это то, что он пошел прогуляться после ленча 12 мая 1888 года и не вернулся домой. Просьба ко всем, кто может пролить свет на это дело, присылать письма по адресу: Великобритания, Лондон, Бейкер-стрит, 221-Б, госпоже Стейн. . Леви Саливен со ссылкой на профессора Млынарчика («Пепел буддизма») позволил себе не согласиться с выводами Стейна, назвав их «отнюдь не бесспорными», он доказал с помощью текстологического анализа оригинальность отрывков, авторство, а также непреходящее значение. Его отдельные выводы получили щедрую похвалу приват-доцента Негрели, в целом занимавшего в этом вопросе центристскую позицию, за что неоднократно подвергался критическим разгромам со стороны парижской школы. Надо со всей откровенностью признаться, что вопрос авторства и по сей день остаётся сложным, идут затяжные баталии, переходящие в склоки, а порой в сведение счётов, но конца сражению не видит никто, единственное, что признают все (это самое общее положение): Дхармокирти — последний логик золотого века индийского буддизма — является создателем семи обширных сочинений, одни из которых утеряны, другие известны лишь в китайском, тибетском, древнеяванском переводе, причём на древнеяванском текст глобально искажён.

Точные даты жизни Дхармокирти неизвестны. Эта ситуация позволила дилетантам из так называемого «кружка Кемпелена» выдвинуть смехотворный тезис о «легендарности», и только железнодорожная катастрофа в Брюне (Брно), погубившая всех членов этого общества, не позволила завершить скандальный сборник «Дхармокирти — человек-утопия». Купец, влюблённый в географию, или географ, увлечённый торговлей, подданный Жёлтой империи Хуанг Тчанг, покидая края философа в 600 году, ещё не упоминает о мудреце; его соотечественник паломник Сюань Цзан (мирское имя — Чень Хуэй) в «Записках о странах Запада» с горечью произносит в 660 году, что «светоч истины, поражавший глубиной самых искушённых, давно угас».

Остаётся только предположить, что годы существования Дхармокирти умещаются в шестидесятилетний промежуток, а это слишком символично. Свинарский, поражённый биографической эпидемией времени, произвёл расчёты, однозначно показав, что рождение философа приходится на 609 год, но дотошный Негрели опроверг выводы коллеги в 1909 году. Безусловно, если правы члены «кружка Кемпелена», тогда достаточно правдиво звучат первоисточники, единогласно сообщающие, как в тот неизвестный день рождения Дхармокирти «в мире ни одна река не вышла из берегов, не свирепствовали ураганы и эпидемии, не случилось даже лунного затмения — словом», отсутствовали все какие-либо стихийные бедствия и аномалии, обычно сопровождающие появление на свет мудрецов, гениев или полководцев. «Стояла гробовая тишина — только крик журавлей нарушил её ненадолго».

В трёх совершенно разных биографиях Дхармокирти, известных в сжатом изложении Таранатхи, сообщается об отце Величайшего — в одной Дхармокирти назван внебрачным сыном правителя острова Суварна, в другой — его родитель — отбельщик хлопка из предместий Мадраса, в третьей — брахман из Трималая. О детстве героя мы не знаем ничего, словно жизнь начинается там же, где и духовный путь, — среди равнинных лесов, гущу которых прорезала одинокая скала. Пришелец-чужак пройдёт мимо неё, погоняя нагруженных поклажей ослов. Грязный гуртовщик скота остановится в её тени ненадолго, согнав стадо в кучу. Беглецы с нечистой совестью поспешат удалиться в суеверном страхе, внушаемом неразумным одним лишь видом чёрного камня, достигшего небес. Эта скала — монастырь Ноланда. Надпись, выбитая на каменной стеле у входа, сообщает, что храм основан Буддой. Столетиями пробивали аскеты запутанные ходы, вгрызались в толщу породы, чтобы там, внутри, узреть сокровенное, растить смену и достигать последнего предела вдали от мира. Что побудило юношу искать прибежища за базальтовой твердью скалы? Безуспешно гадая о множестве причин, мы всё равно придём к одному неизменному следствию — монастырю, вставшему неприступной твердыней в окружении лесов, в которых вечерами так ревут обезьяны. Это самая великая обитель, название которой переводят как «дающая продолжение», — там Будда пребывал в дни нирваны в окружении восьмидесяти тысяч архатов, там пятьсот виднейших учителей, удостоенных почётного звания «шри», разъясняют суть «совершенной чистоты», там Ишварасена воспел этапы «срединного пути», Дхармопала преподавал медитацию, а факультет логики возглавлял величайший Дигнага. В этом столь просвещённом месте Дхармокирти принял посвящение, а три месяца спустя, в день, когда была преодолена вторая ступень благородного пути отшельников, ученик вошёл в пещеру Дигнаги, когда тот писал на пальмовых листьях новые тезисы для нового диспута. Их глаза встретились, как глаза врагов. Жёлтый, немощный старец увидел в юнце-головастике свою смерть, но и продолжение, первое привело его в ярость, второе — в восторг. Разговор двух касался причины и следствия — каждый стоял на своём. На риторический вопрос: «Что было раньше, яйцо или курица?», Дигнага ответил: «Курица», Дхармокирти: «Раньше было раньше». Это разногласие вылилось в драматический конфликт между учителем и учеником, последний скоро оказался за воротами монастыря. (Последние изыскания Негрели показали, что Дигнага умер задолго до появления в монастыре своего ученика [22] Неизвестный, подписавшийся Эрвином Тотом, с сарказмом вопрошает на страницах «Восточного курьера»: «Интересно, как оценят потомки жизнь и труды Негрели через 5 миллионов лет». .

Дальнейший путь отшельника полон чудес настолько невероятных, что они вряд ли могли войти в жизнеописание: белые львы, выходящие из белых лотосов, охраняют его путь, женоподобные птицы в ночных джунглях предлагают ему себя, но, получив интеллигентный отказ, жалостно рыдают, бодхисатва ведёт с ним разговор о полёте летучей мыши, в водах священной реки Дхармокирти тридцать лет смывает с себя лицо, и, достигнув невозможного, он сочиняет три мистические формулы бессмертия, во время голода мудрец превращает камни в яства, за что люди племени маллал избивают его палками. Кульминацией этих чудес и мытарств становится момент озарения, следующий за избиением: «Всё померкло на миг, остановилось время, стихли звуки. Но вдруг из земли, чёрной тверди заструился в небеса свет яркими снопами, свет ослепляющий, густой свет!» [23] Изложение Девендрабудхи.