Леоиндов Леонидович - Я оглянулся посмотреть

Готовясь к роли, я пересмотрел кучу видеофильмов об Элвисе, которые прислала из Италии Зифа, и влюбился в это инопланетное существо бескрайнего обаяния и с потрясающей пластикой.

В пьесе не было текстов песен, которые исполняет герой, были только названия. Пришлось искать на пластинках и снимать их на слух. Конечно, не обошлось без ляпов.

Музыка Пресли — это американские гармонии, знакомые мне с детства, исполнять ее — одно удовольствие. Я быстро схватил интонации Элвиса, его придыхания, мяуканья, получалось очень похоже.

Самым трудным для меня была пластика. Душой я понимал все эти свинговые движения, но тело долго не слушалось. Гали Абайдулов учил меня двигаться. Я работал до седьмого пота.

В конце концов, я так вляпался в мощную личность, что потом долго не мог отодрать от себя образ Элвиса. То и дело ловил себя на том, что верчу попой или жестикулирую, как он, в песнях нет-нет, да и замяукаю. Избавлялся я от него тяжело. Пришлось какое-то время петь совершенно другую музыку, чтобы не провоцировать себя.

Только в клипе «Девочка-видение» позволил себе намек — потряс плечами. Но все это сразу заметили и стали упрекать: Элвис, Элвис.

Спектакль «Король рок-н-ролла» показали сначала на сцене ДК Ленсовета. Зрители впервые увидели историю западного идола без прикрас и ерничества, настоящий музыкальный спектакль с живым звуком. В конце я выходил без грима и пел песню-поклон, отдавая дань великому Королю. За мной опускался огромный задник, где загоралось имя Элвис. Помпезно и трогательно.

Спектакль шел год, в основном на сцене БКЗ «Октябрьский». Три представления мы показали в Москве, в Театре эстрады.

«Король рок-н-ролла» имел шумный успех, но это было скорее не театральное, а культурное событие.

«Секрет» был нарасхват по всей стране, но больше всего времени мы проводили в столице. Концерты в Москве стали обычным делом, к тому же нас постоянно приглашали на различные программы центрального телевидения.

После марафона в «Крыльях Советов» «Секрет» пригласили в Московский спортивно-концертный комплекс «Измайлово», где мы дали подряд несколько сольных концертов.

Но главное событие случилось в СКК имени Ленина в Питере.

До этого группа выступала, как говорят в футболе, у себя дома на разных площадках — во дворцах культуры, Большом концертном зале «Октябрьский». А тут нам предложили сыграть перед аудиторией в восемнадцать тысяч человек.

Мы пришли на репетицию как всегда стильно и аккуратно одетые, а там ходит группа «Август» — в кожаных куртках, с татуировками и пирсингом.

— Лешка, страшно тебе? — спросил я Мурашова.

— Ох, страшно.

— А что страшно?

— Первый раз таких страшных ебать будем, — вспомнил известный анекдот Леша.

Так и получилось.

«Август» выступал первым. Не могу сказать, что их плохо принимали. Вполне дружелюбно. Но с появлением «Секрета» (на сцену мы выехали в открытом автомобиле) начался такой стон и визг, что мы сами себя плохо слышали. Играли мы с удовольствием, впрочем, как всегда. Наконец концерт закончился.

Переоделись, отдышались и пошли на выход.

Вдруг нам навстречу бежит человек с перекошенным лицом и вопит:

— Не ходите туда!

Мы ничего не понимаем, почему не ходить?

— Очень много народу на улице.

Ну, много и много. Что особенного, что мы — народ не видели!

Выходим в вестибюль и видим страшную картину: стеклянные стены СКК залеплены людьми, кое-где и в два этажа, кто-то стоит на плечах. А за ними — просто море людей.

Когда они нас увидели, стали барабанить в стекла и орать. Никто такого не ожидал.

Нас увели с глаз долой. Милиции не хватило, пришлось вызывать подкрепление. Создав коридор, машину подогнали к самому выходу. Мы еле втиснулись в огромный ЗИС, модели 1950-х годов, где сиденья расположены напротив друг друга, арендованную в гараже «Ленфильма»

Лимузин стал медленно выбираться из толпы.

А люди стучали в окна, били по капоту, каждый хотел дотронуться хотя бы до автомобиля, на котором мы ехали.

Мы сидели друг против друга и были абсолютно счастливы. Вот миг, к которому мы шли долго и упорно. Мы добились своего. «Секрет» — самый-самый!

Свершилось!

Какое-то время мы безмятежно купались в собственной славе, а потом я стал замечать, что жизнь начала неуловимо меняться.

После концерта в Гамбурге у меня осталось чувство дикой усталости. «Секрет» выступал в зале на триста мест, который был заполнен чуть больше половины, в основном русскими эмигрантами. Нам вежливо хлопали, скорее не нам, а стране. В Европе знали музыку 1960-х не понаслышке, и никакими ретро-фокусами их было не пронять.

В Италии песни «Секрета» тоже встретили вежливо прохладно, но тогда мы были так ошарашены первой встречей с Западом, что не придали этому значения.

А на родине все оставалось по-прежнему, нас наперебой всюду приглашали, количество поклонников не уменьшалось.

Но мы уже не испытывали от концертов прежнего кайфа, накапливались взаимные претензии. Мы все реже стали писать песни вместе и все чаще стали ссориться.

Бит-квартет «Секрет» отыграл в битлов на все сто. Мы перешли перевал, теперь или — к другой вершине, или — вниз. Но после нескольких лет тяжелой гастрольной жизни на новые подвиги просто не было сил. Я с ужасом поймал себя на мысли, что мне надоела вся эта битлятина. Стремительно менялось время, менялись и мы. Старшему из нас было почти тридцать.

Масла в огонь подлил Элвис Пресли. Прожив жизнь великого Короля, мне захотелось изменить свою жизнь. «Секрет» был прекрасным, редким цветком, но у каждого цветка есть срок жизни. Я присутствовал при рождении и расцвете этого организма, и мне совсем не хотелось видеть его медленное и неизбежное увядание.

Я пытался поговорить с ребятами, но они не понимали, о чем речь. Я и сам до конца не понимал, чего хочу конкретно, я был в смятении, но всем существом чувствовал — надо начинать все сначала и, может быть, совсем иначе.

Это сегодня я могу объяснить, что со мной произошло.

Я повзрослел.

В 1990 году я ушел из «Секрета».

Я заканчиваю эту книжку. Для того чтобы «оглянуться посмотреть», надо отойти довольно далеко. То, что происходило со мной в последующие годы, нуждается в еще нескольких шагах. И тогда я снова оглянусь.

Еще на день старше и увязнув в долгах.

"Сидя на белой полосе". М. Науменко.

Буrи-вуrи каждый день. М. Науменко.

Буrи-вуrи каждый день. М. Науменко.

Подворотничок — полоска белой материи, которую пришивают под воротник-стойку гимнастерки, так чтобы воротник казался окантованным белым.