Оливер Сакс - В движении. История жизни

Несчастье случилось с Мадлен, когда ей было около пятидесяти. Избавиться от афазии ей так и не удалось, но она несла бремя болезни с таким остроумием и изобретательностью, так стильно, что придала этому заболеванию какой-то совершенно новый смысл.

После спектакля мы пошли за кулисы, чтобы увидеться с Каммингс, и я спросил ее, встречала ли она когда-нибудь в жизни людей с афазией. «Ни разу», – ответила она. Я ничего не сказал, но про себя подумал: «Это видно».

С тех пор я именно так отношусь к прочим работам, вдохновленным моими книгами, особенно – к театральной версии моего «Человека, который принял жену за шляпу», которую выпустил в 1993 году Питер Брук, и его же «Долине удивлений», а также к балету на музыку Тобиаса Пикера, написанному по мотивам «Пробуждений».

Актеры, которые должны были играть пациентов с постэнцефалитным синдромом, внимательнейшим образом, по минутам, просмотрели документальную ленту по «Пробуждениям», которая стала основным видеоисточником для художественного фильма, вместе со снятыми и записанными мною в 1960–1970 годы километрами кино- и магнитофонной пленки. Документальный фильм никогда не демонстрировался за пределами Англии, и на момент выхода на экраны голливудского художественного фильма было бы умно предложить его Общественному телевидению. Но «Коламбия пикчерз» настояла, чтобы мы не делали этого, поскольку это могло поставить под сомнение «аутентичность» художественной ленты – абсурдная идея.

Все это напомнило мне, как за пару лет до этого меня посетил Дастин Хоффман, который работал над ролью больного аутизмом в фильме «Человек дождя». Мы навестили в Бронксе одного моего молодого пациента-аутиста, а потом пошли прогуляться по ботаническому саду. Я разговаривал с директором Хоффмана, актер же шел в нескольких ярдах позади нас. Неожиданно мне показалось, что я услышал своего пациента. Крайне обеспокоенный, я обернулся и увидел Хоффмана, который что-то думал про себя. Но думал, используя в качестве инструмента голос и тело, то есть думал, действуя.

В течение последующих двадцати пяти лет мы с Робином оставались добрыми друзьями, и я по достоинству оценил не только его яркое остроумие и искусство неожиданных бурных импровизаций, но и широту его читательских интересов, глубину интеллекта и человечность. Однажды, когда я в Сан-Франциско читал лекцию, один из слушателей задал мне странный вопрос: «Вы англичанин или еврей?» «И то – и другое», – ответил я. «Вы не можете быть и тем и другим, – последовала реакция. – Вы можете быть только чем-то одним». Робин, который присутствовал в аудитории, вспомнил об этом эпизоде за обедом и, заговорив на в высшей степени английском, кембриджском английском, пересыпал его еврейскими интонациями и еврейскими афоризмами, дав поразительную по убедительности иллюстрацию тому, как это в действительности можно быть одновременно и англичанином, и евреем. Какая жалость, что мы не засняли тогда этот удивительный экспромт на пленку!

«Дай» – от англ. die – «умирать». – Примеч. пер.

Сесиль Хелман, происходивший из семьи раввинов и врачей, был также физиоантропологом, известным своими компаративистскими исследованиями нарратива, медицины и заболеваний народов Южной Африки и Бразилии. Исключительно вдумчивый ученый и чудесный педагог, он вспоминает свою учебу на врача в Южной Африке во времена апартеида в книге мемуаров «Шаман из пригорода».

Многие пациенты «Илон-Хауса» были заядлыми курильщиками (как и вобще многие больные шизофренией). Я не знаю, было ли это для них средством от скуки, поскольку в пансионате заняться было практически нечем; или же все дело было в фармакологическом эффекте никотина, который мог и возбуждать, и успокаивать. В больнице в Бронксе я наблюдал пациента, который страдал апатией и совершенно отстраненно сидел, пока не делал несколько затяжек от сигареты; тогда он становился оживленным, а потом возбужденным и гиперактивным, как при синдроме Туретта. Служащий называл его «никотиновым Джекилом и Хайдом».

Первая книга Темпл «Появление: с ярлыком аутизма» была опубликована в 1986 году, когда синдром Аспергера еще только начали распознавать. В книге Темпл говорит о своем «выздоровлении» от аутизма; в те времена люди считали, что больной аутизмом неспособен к продуктивной жизни. К моменту, когда я встретил ее в 1993 году, Темпл больше не говорила о «лечении» аутизма – речь шла только о силе или слабости характера, которую могут показать страдающие аутизмом.

Несколько поколений семейства Грегори особенно интересовались проблемами зрения и оптикой. В своей книге «Наследственный гений» Фрэнсис Гальтон возводит интеллектуальную историю семьи Грегори ко временам Ньютона, когда жил Джеймс Грегори, сделавший важные усовершенствования в ньютоновском телескопе. Отец Ричарда был королевским астрономом.

Позднее я обсуждал такого рода «фотографическое» зрение с Фрэнсисом Криком и написал о нем в 2004 году в «Реке сознания» – очерке для «Нью-Йоркского книжного обозрения».

Серия, названная «Путешествия по миру сознания», представляла ряд тем, которые меня давно интересовали, и среди них – синдром Туретта и аутизм. Через эту серию я также познакомился и с новыми объектами – людьми, страдающими синдромом Уильямса (о которых я позже писал в своей «Музыкофилии»), с сообществом слепоглухонемых каджунов, а также с глухонемыми, которые не имели языка жестов.

Имеется в виду эпизод романа Марселя Пруста «В сторону Свана» (цикл «В поисках утраченного времени»), когда пирожное «мадлен» пробудило у героя каскад воспоминаний.

Когда я вернулся, то отредактировал свои заметки, и вскоре журнал «Нэшнел джиографик» предложил мне опубликовать их в серии, посвященной путешествиям. В появившейся книге многие страницы были полностью идентичны рукописному оаксакскому журналу, хотя я и обогатил ее описанием прочих вещей, которые поразили меня на протяжении моего путешествия за папоротниками: шоколадных конфет и перца чили, мескаля и кошениля, Мезоамериканской культуры и галлюциногенов Нового Света.

Когда я показал Ральфу сложный рисунок мигреневой ауры (шестиугольники, геометрические фигуры различной формы, включая фрактальные), он проявил к этому огромный интерес. Он смог смоделировать некоторые из этих фигур на нейронной сети, и в 1992 году мы включили его работу в приложение переработанного варианта «Мигрени». Математическая и физическая интуиция Ральфа позволила ему осознать, что важнейшими факторами любых природных процессов, относящихся к любой науке – от квантовой механики до неврологии, – являются хаос и способность систем к самоорганизации, что привело нас к еще одному эпизоду сотрудничества, когда в новое издание моих «Пробуждений» мы включили наше общее приложение под названием «Хаос и Пробуждения».