Марк Алданов - Ленин. Политическая биография (французский вариант)

Ответы каждый по себе не представляют большого интереса. Но вместе слагаются в нечто весьма любопытное.

«Социалистическая партия, — пишет г-жа Луиза Сомоно, первой ответившая на вопросы, цитируя „программу Комитета за возобновление международных связей”,— энергично отвергает всякую попытку представить револю- цию как преждевременную, а пролетариат как недостаточно подготовленный к осуществлению властных функций... Одна революция способна быстро и полно решить задачи общественного переустройства».

Так думает социалистическая партия, от имени которой говорит г-жа Луиза Сомоно. А вот г-н Андре Лебей, принадлежащий к той же партии, чей ответ следует сразу за предыдущим, не разделяет, кажется, этого мнения. Читаем его письмо: «Безумно, преступно и абсурдно — это бросается в глаза — говорить: „настоящая задача пролетариата — немедленно брать власть в свои руки и т. д...” Вам, так же как и мне, известно, что рабочий класс еще очень мало воспитан. Интеллектуально и материально он отстает.... Только когда капиталистическое общество достигнет своего максимального развития и это отразится на всем, повстанческое движение— которое невозможно заранее назначить — возможно, будет необходимо» [257] Я привожу только первые два ответа. Все прочие так же мало согласуются меж собой, как эти. .

С другой стороны, можно прочесть в недавно выпущенной брошюре Альбера Тома следующее: «Мы мечтали, чтобы классы, накопившие богатство и власть, компенсировавшие себе понесенные во время войны потери за счет новых производств, сохранили немного того нового духа, которым они прониклись во время войны, чтобы они были готовы воспринять, что хозяйствовали не только в личных интересах, но и в интересах других членов общества. Они воспринимали бы ответственность, возложенную на них руководством, как социальную функцию, исполняемую на благо всех, а рабочих как равных, с которыми вели разговор». «Длительный союз, — спрашивает далее г-н Тома, — союз, стоящий над всеми нашими схватками, — стал ли он невозможен? Я отказываюсь этому верить» [258] Albert Thomas. Bolchevisme ou socialisme. Berger-Levrault, 1919, pp. 13—14. .

Таким образом, г-жа Сомоно хотела бы, чтобы революция разразилась во Франции немедленно, г-н Лебей считает ее преждевременной, а г-н Тома и вовсе ее не желает. В недрах «объединенной» партии имеется сразу три различных мнения по этому, далеко не пустячному вопросу. Какое из них отражает официальную точку зрения партии? Стоит ли прямо сейчас осуществлять революционный переворот, как о том говорит г-жа Сомоно? Или это, напротив, «безумно, преступно и абсурдно», как утверждает г-н Лебей?

Примирить эти две политические концепции казалось задачей непосильной. Но Чрезвычайный национальный съезд, состоявшийся в апреле 1919 года, доказал противоположное. Он подтвердил единство партии и «ответил» на фатальный вопрос:

«Тверже, чем когда-либо, с убежденностью, возросшей от полученных жестоких уроков, социалистическая партия заявляет, что конечной целью ее действий является социальная революция.

Социальная революция означает не более не менее, как замену коллективной формы производства, обмена и потребления существующего ныне экономического строя, основанного на капиталистической частной собственности, отвечающей отжившему историческому периоду.

Будущее покажет, каким образом должно свершиться это преобразование, которое и есть революция: законной передачей власти, под давлением всеобщего избирательного права, либо силовым актом — выступлением организованного пролетариата» [259] Programme d’Action du Parti socialiste, р. 6. .

Это именно то, что Леон Блюм в своем «Комментарии к „Программе действий социалистической партии”» называет «подойти к проблемам в лоб, без лицемерия, без двусмысленностей». Да будет мне позволено не разделять его точки зрения.

Тот, кто называет вещи своими именами, в процитированном фрагменте занимается словоблудием. С чисто формальной точки зрения, «Программа», конечно, верна. То, что легальная замена новым экономическим строем существующего ныне может быть названа социальной революцией,— это не вызывает сомнений. Это так же допустимо, как допустимо говорить о революции в химии или ботанике. Да только вопрос не в этом. Вопрос как раз в том, чтобы понять, каким образом должна свершиться эта перемена: «под давлением всеобщего избирательного права» или «силовым актом — выступлением организованного пролетариата». На этот вопрос у «Программы» нет другого ответа, кроме скромного: «Будущее покажет». Г-н Блюм тем временем призывает коллег в своем «комментарии» «не смешивать средства с целью».

Как?! Мир в огне, Европа, возможно, агонизирует, страшный эксперимент поставлен в Москве некими людьми, только и ждущими момента, чтобы повторить его в Париже и Лондоне, в умах царит великое смятение, напряжение в массах огромно, а французская социалистическая партия находит момент благоприятным для того, чтобы заявить, — да еще и подать это как некое открытие, — то, что было тысячу раз говорено: конечная цель социализма — замена строя, и эта замена называется социальной революцией.

The man in the street [260] Человек с улицы (англ.). , как говорят англичане. Так не вправе ли мы обратиться к участникам съезда с такими словами:

«Господа, никто вас о том не спрашивал. Мы это знаем. Я прошу вас, если хотите, настоятельно, как те люди из Москвы, организовать побыстрее „силовой акт” и, если хотите, позовите меня на подмогу. Вот что я хотел бы знать. Ведь если дойдет до баррикад, я должен понимать, по какую их сторону мне встать».

«Ответ» таков: «Пролетариат не может отказаться в целях завоевания политической власти ни от одного из методов борьбы».

«Ни от одного из методов борьбы»... Пулеметы — превосходный метод ведения борьбы, опробованный в русском эксперименте (как Николаем II, так и Лениным), он показал, что с их помощью меньшинство достаточно долгое время в силах навязывать свою волю большинству. Эта фраза из «Программы» должна была доставить удовольствие г-ну Александру Блану, называющему себя большевиком. Возможно, это смысл его жизни. Однако может ли, должен ли французский пролетариат ради завоевания политической власти обойтись без всеобщего избирательного права? Должен ли он, напротив, дожидаться, пока будет составлять большинство?

На это «ответ» таков: «Социальная революция уверена в успехе, только если настал ее исторический час, то есть момент, когда она созрела как в материальном плане, так и в умах. Партия всегда отвращала рабочих от преждевременных выступлений и от импульсивных демонстраций».

На сей раз должны быть довольны г-да Андре Лебей и Альбер Тома, такова, впрочем, и была цель тех, кто сочинял программу. Но человек с улицы всегда недоволен: если сегодня в нем не нуждаются, может быть, позовут завтра? А если не завтра, то когда?