Александр Дзасохов - Как много событий вмещает жизнь

Террористы оказались палестинцами, постоянно проживавшими в Багдаде, хотя сначала они представлялись как иракцы. Египтяне прислали самолет за телом убитого Сибаи, и в Ларнаке произошел настоящий бой между армией Кипра и египетскими коммандос из-за того, что последние прилетели без уведомления и приземлились без разрешения.

Обстановка осложнилась. В аэропорт прибыли президент Кипра С. Киприану и его ближайшие соратники. Президент взял на себя координацию действий.

В тот же день в Ларнаку на специальном борту вместе с палестинским спецназом прилетел лидер Организации освобождения Палестины Ясир Арафат – и тоже без согласования с властями Кипра. После полуночи наша делегация встретилась с Арафатом. Я спросил его: «Абу Омар, каковы причины вашего срочного прилета?» Он ответил: «Нас беспокоила судьба советской делегации и лично ваша. Это главная причина».

В этой сложной обстановке подлинное мужество и организованность как посредники между египтянами и киприотами проявили советские представители в секретариате ОСНАА С. Каландаров и С. Шерченков.

Убийство Сибаи стало одним из крупнейших политических убийств конца XX века. Как потом выяснилось, за ним стояли западные (возможно, британские) спецслужбы. В суде это доказать не удалось, но многие эксперты считают, что дело обстояло именно так. Цель заключалась в том, чтобы столкнуть между собой Ирак, выбивавшийся в лидеры арабского мира, и ослабленный после Насера, в период президентства А. Садата, Египет.

Террористические преступления, крупные политические убийства в те годы носили, как правило, политический характер. Их конкретные цели не декларировали, но окутывали «религиозными одеждами».

После убийства Юсефа Сибаи та же участь постигла других. Террористы ликвидировали всех, кто сопровождал Сибаи во время поездки в Тель-Авив. Судьба президента Анвара Садата тоже была драматической. В октябре 1981 года он был убит офицером египетской армии, принимая на трибуне военный парад по случаю очередной годовщины арабо-израильской войны 1973 года.

В Москве хорошо знали Анвара Садата. Он еще в 1968 году в качестве Генерального секретаря Арабского социалистического союза – правящей партии – был с визитом в Москве по линии ЦК КПСС. Программа предусматривала беседу в Советском комитете солидарности стран Азии и Африки. Это было вполне логично, потому что Садат, как видный египетский политик, курировал Организацию солидарности народов Азии и Африки (ОСНАА), штаб-квартира которой располагалась в Каире.

На Кропоткинскую, 10, где находился наш комитет, были приглашены крупные ученые-востоковеды, арабисты – Игорь Петрович Беляев, Вадим Петрович Румянцев, Василий Григорьевич Солодовников и другие. В зале собрались авторитетные ученые и общественные деятели. Я задержался, поскольку уточнял с МИДом переговорные позиции по спецсвязи у себя в кабинете. А когда вышел, то услышал, как Садат спрашивает: а где главный представитель советской стороны? Ответил, что это я. Вероятно, он ожидал увидеть человека в возрасте и в каких-то особых одеждах. Тем более что сам был в форме фельдмаршала. А мне было 34 года и не было никаких атрибутов власти.

Потом мы несколько раз встречались в Каире. В октябре 1969 года я прилетел в египетскую столицу во главе советской делегации. Послом СССР в Каире тогда был известный в стране и мире дипломат Сергей Александрович Виноградов, занимавший до этого должность посла СССР во Франции. Накануне, перед отлетом на встречу лидеров Лиги арабских государств (ЛАГ), Гамаль Абдель Насер назначил Анвара Садата исполняющим обязанности президента. Назначил – и улетел в Рабат. Мы с Виноградовым поехали в штаб-квартиру партии Арабского социалистического союза, уверенные, что Садат находится там. Но по прибытии нам объяснили, что он в президентском дворце в Гелиополисе.

Мы развернулись и поехали в президентский дворец. Садат нас уже ждал. В ходе беседы он рассказывал о положении дел в арабских странах, говорил о конференции Лиги арабских государств в Рабате, куда отправился Насер, давал оценки состоянию советско-египетских отношений.

Надо сказать, что позже, заняв президентский пост, Садат не пользовался таким авторитетом внутри Египта и на международной арене, как Насер. Его биографы отмечают, что он был своеобразной личностью, мастерски владел искусством «политического актерства». В 1971 году Садат назначил советской делегации встречу в резиденции на берегу Нила, в так называемой зеленой зоне Египта. Из людей его уровня только он имел такую загородную резиденцию. Остальные жили на другой стороне Каира, в районе Муката. Так вот, по всему дому были разложены книги Маркса, Энгельса, Ленина (но не Сталина). Демонстрация, причем навязчивая, своего якобы мировоззрения. В ходе застолья Садат очень хотел, чтобы мы запомнили: он, как когда-то У. Черчилль, пьет только армянский коньяк. Другие не признает.

В попытках найти решение арабо-израильского конфликта Садат совершил шаги, которые потом существенно снизили авторитет Египта. Все позитивное между Москвой и Каиром, возникшее за время правления Насера, подверглось ревизии. В частности, Садат денонсировал советско-египетский договор о дружбе.

В Египет выезжали Председатель Президиума Верховного Совета СССР Н.В. Подгорный, секретарь ЦК КПСС Б.Н. Пономарев, чтобы сохранить возможности и традиции доверительного политического сотрудничества по проблематике Ближнего Востока. Но Садат был к этому не готов.

Не вдаваясь в подробности (хотя и важные), напомню, что после поездки А. Садата в Израиль штаб-квартира Лиги арабских государств была переведена в Тунис. Возвращение на историческое место в Каир произошло уже при президенте Хосни Мубараке.

Борьба за политическое самоопределение бывших колоний таила немало опасностей. Но победить войну, насилие, терроризм, пользуясь теми же средствами, невозможно. За годы работы Советский комитет солидарности стран Азии и Африки накопил богатые традиции в утверждении форм массовой политической борьбы. Они закладывались в период, когда мы включились в международные акции за прекращение войны во Вьетнаме. На этой почве удалось установить широкие связи с западными политиками, парламентариями, общественными деятелями. Попытки представить антивоенные акции того времени делом рук одного только СССР на деле всегда оказывались несостоятельными. Пацифистские силы на Западе, выступившие против вьетнамской агрессии США, опирались на принципы международного права, отрицали диктат, войну, насилие. И чаще всего не были связаны ни с социализмом, ни с коммунизмом.