Георгий Данелия - Безбилетный пассажир [litres]

– Ну, снимусь по второй, – сказал Леонов. – Но по первой все-таки лучше.

С тех пор Леонов снимался у меня во всех фильмах. Он играл и симпатичных людей, и несимпатичных, и откровенных мерзавцев. Но кого бы он ни играл и что бы ни вытворяли его герои, зрители все им прощали и любили их. Было в Леонове что-то такое – магнетизм, биотоки, флюиды, не знаю, как это назвать, – что безотказно вызывало у людей положительные эмоции.

Когда мы снимали в Тбилиси «Не горюй!», в перерыве между съемками я решил навестить своего родственника Рамина Рамишвили (он лежал с инфарктом, а мы снимали недалеко от больницы). Позвал с собой Женю: Рамин будет счастлив.

Врач завел нас в палату. Рамин, когда увидел Леонова, расцвел. Даже порозовел. И соседи Рамина по палате расцвели. Смотрят на Женю и улыбаются.

Посидели в палате минут пять, стали прощаться. Тут врач попросил:

– Товарищ Леонов, пожалуйста, давайте зайдем в реанимацию. На минутку. Там очень тяжелые больные, пусть и они на вас посмотрят.

Зашли в реанимацию. Та же реакция. И тогда врач взмолился:

– Товарищ Леонов, давайте обойдем всех! Ведь сердце – это очень серьезно, а вы лучше любой терапии на них действуете!

Когда мы обошли все палаты и стали прощаться, врач сказал:

– А в женское отделение?

Делать нечего, обошли и женское отделение… Женя везде улыбался, шутил – врач был прав, на больных Леонов действовал лучше любого лекарства (даже на тех, кто никогда не видел его в кино. Не зря с него рисовали олимпийского мишку).

Леонов был, пожалуй, самым популярным из всех актеров, с кем мне довелось работать. Когда снимали «Совсем пропащий», мы все жили на корабле. Сидели мы с Юсовым в каюте, обговаривали сцену и вдруг слышим истошный вопль в мегафон:

– Леонов, уйди с палубы, твою мать! Спрячься! У меня сейчас корабль потонет на хрен!! – орал капитан проходящего мимо нас пассажирского трехпалубника «Тарас Шевченко».

Оказывается, Леонов курил на палубе. Кто-то из пассажиров заметил его, заорал: «Ребята, там Евгений Леонов стоит!» И мгновенно все – и пассажиры, и матросы, и обслуга – высыпали на борт посмотреть на него. И корабль действительно дал критический крен.

Женина популярность была для меня – настоящим кладом. Мы, его друзья, использовали ее в хвост и в гриву. Права гаишник отобрал – посылаем вызволять их Леонова, сухую колбасу достать – к директору магазина идет Леонов, разрешение на съемки на правительственной трассе – опять Леонова везем договариваться.

Монтажница Галя Серебрякова жила в маленькой комнатушке в пятикомнатной коммуналке. Дом должны были сносить, и Галю собирались запихнуть в еще более густонаселенную коммуналку. Я обратился к Леонову:

– Женя, надо помочь.

Леонов пошел просить за Галю к заместителю председателя исполкома. Вечером звонит:

– Чего мы хотим? Комнату в трехкомнатной?

– Хотя бы в четырехкомнатной.

– А однокомнатную квартиру мы не хотим?

Когда я сообщил Гале, что теперь она будет жить в отдельной однокомнатной квартире, она зарыдала. От счастья.

Между прочим. Иногда удивляются, почему актеров так любят и, как правило, идут им навстречу. Да не актеров, а их героев любят. И не хотят понимать, что герой и тот, кто его играет, – не один и тот же человек. Часто из-за этого возникают неординарные ситуации.

Грузинский актер и режиссер Гугули Мгеладзе, когда учился во ВГИКе, сыграл в фильме Сергея Герасимова «Молодая гвардия» Жору Арутюнянца (в фильме Жору Арутюнянца и всех его соратников по подполью фашисты казнят).

Когда Гугули вернулся в Тбилиси, командир полка, расквартированного неподалеку от города, пригласил его на встречу с офицерами и солдатами. Мгеладзе приехал, полковник вывел его на сцену и представил:

– Товарищи! К нам на праздник приехал безвременно погибший, отдавший жизнь за нашу великую Родину комсомолец Жора Арутюнянц! Прошу почтить его память вставанием!

И все встали.

А вот еще… Как-то раз обедали мы втроем – я, Леонов и Вячеслав Тихонов – в кремлевской столовой (в Кремле тогда проходил съезд кинематографистов). Все официанты подходили к Тихонову за автографом, а Леоновым – самым популярным за кремлевскими стенами актером – почему-то никто не интересовался. Я думал, что Леонов расстроится, но Женя сказал:

– Ничего удивительного. Слава для них – Штирлиц, полковник КГБ, сотрудник того ведомства, в котором и они служат, а я кто? Дурак из «Полосатого рейса».

“Кин-дза-дза”. На съемках. Е. Леонов, С. Любшин, Ю. Яковлев, Иван Габриадзе и я.

“Слезы капали”. Е. Леонов, Г. Данелия, Ю. Клименко на съемках в Ростове-Ярославском. 1981 год.

В жизни Леонов был человеком грустным. Звонит, бывало:

– Гия, это ты? (Кашель.) – Он курил не меньше, а, может, и больше меня. – Материал смотрел?

– Смотрел. (Кашель.)

– Куришь? (Кашель.) Подожди, сейчас тоже сигарету возьму!.. И что материал?

– Пока не понятно. Ты-то как?

– Да репетирую. (Кашель.) Одиночество, бессонница…

Между прочим. Не знаю, как насчет одиночества, но бессонница у него, кажется, не была хронической. Как-то я с ним ехал в одном купе из Риги. Легли спать. Через пять минут он захрапел. И храпел так, что слышно было даже в тамбуре, куда я выходил курить.

В картине «Слезы капали» есть эпизод, когда главный герой Васин (Леонов) идет топиться в озере. Снимать его мы должны были в Ростове Ярославском. А поскольку дно озера Неро очень илистое – проваливаешься в ил по пояс, – то под водой сбили помост из досок, по которому и должен был идти Васин. Когда приехали на съемки, помост вдруг всплыл, все надо было делать заново, и в этот день съемка отменилась. Поехали в гостиницу. По дороге я вспомнил, что наш оператор, Юра Клименко, еще в Москве жаловался на сердце. В местной больнице Клименко, конечно, никто смотреть не будет. И я сказал Леонову:

– Помнишь, ты говорил, что у тебя сердце побаливает?

– Когда я говорил?

– На «Марафоне». Вон поликлиника, давай покажешься врачу. Ну, и Юра с тобой заодно.

В поликлинике осмотрели и того, и другого. Клименко посоветовали купить валидол (на всякий случай), а Леонова срочно госпитализировали и сказали, что в таком состоянии в ближайший месяц работать ему нельзя. На «Скорой» перевезли Леонова в Москву и уложили в больницу. Съемки остановились. Из больницы Леонов звонил каждый день:

– Надо снимать, снег выпадет!

– Не выпадет.

Через две недели Леонов позвонил и сказал, что его выписали и можно ехать в Ростов Ярославский. На следующий день мы поехали – Леонов в сопровождении мосфильмовского врача и жены Ванды с пакетом лекарств.