Игорь Мартьянов - Слово солдата

Командир нашего полка подполковник Меньших, умудренный боевым опытом и жизнью коммунист, ставя перед летчиками задачу на вылет, напомнил о долге и ответственности каждого из нас за безопасность штурмовиков Ил-2, могущих подвергнуться атакам вражеских истребителей, на схеме построения боевых порядков показал, кому где следовало лететь, уточнил взаимодействие между группами штурмовиков и истребителей на маршруте и над целью, порядок радиосвязи, позывные ведущих групп. Вся подготовка проводилась настолько быстро, что я, привыкший в небоевых условиях к многократности повторения, едва успевал закреплять в памяти кажущееся мне обилие информации. Заметив мое недоумение, капитан Чуланов сказал:

— Запоминай только то, что тебя касается, остальное подскажет обстановка. Главное — держись моего крыла и крути головой, смотри за воздухом, ищи истребителей противника.

Чуть забрезжил рассвет — тревога! Взлетели парами и сразу же приняли боевой порядок. Мы с капитаном Чулановым и еще пара «яков» заняли верхний эшелон, под самыми облаками. Ниже нашей четверки, составлявшей ударную группу, летели три пары под командованием Михаила Телечкина — группа непосредственного прикрытия штурмовиков. Чуть поодаль шли в таком же боевом порядке и на таких же высотах другие эскадрильи. Всеми истребителями в воздухе командовал подполковник Меньших. Минут через десять полета увидели три эскадрильи штурмовиков Ил-2 из гвардейской дивизии полковника С. Д. Пруткова. С ними и вступили в радиосвязь наши командиры.

За линией фронта штурмовики-гвардейцы образовали круг и приступили к обработке целей. Ныряя в море зенитного огня, они разили фашистов бомбами, реактивными снарядами, пулеметно-пушечным огнем. Земля дымилась и горела, в ответ на атаки штурмовиков зенитные орудия разных калибров тоже изрыгали дым и пламень. Вокруг творилось что-то невообразимое. Мы на своих маневренных «яках» крутились над этим огнедышащим вулканом на максимальных скоростях, держались несколько выше и казались недосягаемыми.

— На горизонте черные точки, подходят с запада, будьте внимательны, — предупредил нас летящий впереди подполковник Меньших.

Вскоре и мы увидели вражеских истребителей. Не имея возможности занять господствующее по высоте положение (мешала облачность), две группы «мессершмиттов», по десять — двенадцать машин в каждой, приближались к нам на большой скорости, намереваясь сорвать разящие атаки наших штурмовиков, подловить их на выходе из пикирования.

— Ударным группам отсечь противника! — приказал нам подполковник Меньших. — В атаку!..

Капитан Чуланов резким полупереворотом ринулся наперерез врагу. От чрезмерных перегрузок и нарастающей скорости завибрировал фонарь моей кабины. Справа и чуть поодаль пикировала пара Юрия Щербинского, в задней от «мессершмиттов» полусфере и тоже сверху заходила для атаки восьмерка «яков» под командованием командира полка; заволновались, заходили «ножницами» (одни туда, другие сюда, чтобы иметь достаточную скорость) наши летчики из группы непосредственного прикрытия штурмовиков, готовясь к отражению вражеских атак — Михаил Ильич Телечкин со своими ведомыми, как всегда, был начеку, и штурмовики верили, что он не даст их в обиду.

— Миленькие, прикройте, я ранен! — донеслось тревожно в наушниках шлемофона. — Зенитка…

Задымил, вышел из боевого круга подбитый зенитным снарядом штурмовик, над ним, выписывая «ножницы», уже крутился старший лейтенант Сустин со своим ведомым лейтенантом Левитиным. Эта пара «яков» еще на земле, перед вылетом, была специально выделена командиром полка для сопровождения вышедших из боя экипажей, и сейчас Сустин и Левитин готовы были ценой собственной жизни защитить, спасти оказавшихся в беде летчика и стрелка на самолете Ил-2. Таков закон боя: сам погибай, а товарища выручай.

Фашистские летчики, оценив решительность советских истребителей, бросившихся на защиту своих штурмовиков, проскочили вниз, отошли в сторону и веером полезли к облакам, стремясь занять, насколько позволит облачность, господствующее положение по высоте и оттуда, сверху, навалиться на нас одновременно, чтобы сковать боем наших истребителей и расстрелять штурмовиков.

Разгадав этот нехитрый маневр противника, подполковник Меньших потянул свою восьмерку «яков» на высоту и создал для «мессершмиттов» угрозу стремительной и результативной атаки. К нему на поддержку приближались еще две группы истребителей, возглавляемые опытными ведущими Мелиховым и Зинченко из 909-го авиаполка. Летчики этих эскадрилий на своих Як-9л сами только что штурмовали вражеские войска стокилограммовыми бомбами и теперь, освободившись от бомбовой нагрузки, спешили внести в этот затянувшийся воздушный бой решительный перелом в нашу пользу.

Шлейф черного дыма от «мессершмитта», сбитого кем-то из наших летчиков, как бы послужил сигналом бедствия для других фашистских летчиков. Заметив значительное наращивание наших сил в воздухе, они прекратили атаки и на высоких скоростях вышли из боя. Преследовать их не было никакого смысла, так как могли появиться другие группы «мессершмиттов» или «фокке-вульфов» — фронтовое небо всегда таит в себе опасность.

Взят Инстербург, еще раньше — Тильзит и Гумбиннен. Авиаторы с огромной радостью восприняли весть о том, что 130-й авиационной дивизии присвоено почетное наименование «Инстербургская», а наш 409-й истребительный полк за умение бить врага эффективно, по-суворовски, при своих незначительных потерях, награжден орденом Суворова III степени.

— Наступление продолжается, — подводя итоги боев, говорил на коротком совещании командир дивизии полковник Ф. И. Шинкаренко. — Скоро наземные части выйдут на ближайшие подступы к Кенигсбергу. Восточная Пруссия будет отрезана от центральных районов Германии, а вражеская группировка окажется прижатой к морю. На завершающем этапе боев задача заключается в том, чтобы расчленить и уничтожить эту группировку. Большую, напряженную работу предстоит выполнить и нашей авиации…

Заместитель командира полка по политической части майор Чогин откуда-то узнал, что я увлекался изучением истории военного искусства. Возможно, об этом рассказали ему мои бывшие курсанты, а теперь полковые асы, которых обучал я летному мастерству еще в авиашколе, работая летчиком-инструктором и командиром звена, а возможно, подсказала замполиту его комиссарская интуиция. Но как бы там ни было, а партийное поручение мне пришлось выполнить.

Восточная Пруссия — название, присвоенное немецкими феодалами древней славяно-литовской земле, а современные восточно-прусские помещики — прямые потомки тех, кого величайший сын немецкого народа Карл Маркс метко окрестил «псами-рыцарями». Это они в XIII веке пришли сюда с мечом и крестом: одной рукой крестили, другой убивали мирных литовских пруссов, от которых осталась память лишь в названии местности да некоторых населенных пунктов.