Яков Резник - Так добывалась Победа

Батальон автоматчиков, которым я командовал, размещался на танках десантом. Грозно урчали моторы. Бойцы прижимались к холодной броне и друг к другу. Оружие мы держали наготове.

Неожиданно впереди раздались пулеметные, а затем и орудийные выстрелы, небо прорезали стрелы трассирующих пуль. По моему сигналу бойцы покинули боевые машины. Мы тоже открыли огонь, нас поддержали танки. Бой был коротким. Противник, не оказав серьезного сопротивления, отступил. Мы продолжали идти вперед.

Миновав лощину и оставив позади крестьянскую усадьбу, танки замерли на месте. Перед нами открылась дорога, по которой при свете фар отступала колонна фашистов.

Нас, по-видимому, не обнаружили. План дальнейших действий созрел моментально. «Использовав внезапность, — решил я, — мы сможем нанести противнику жестокий удар». В разведку я пошел сам, оставив с бойцами младшего лейтенанта Родкина. Удалось подойти к шоссе так близко, что была хорошо слышна немецкая речь.

Местный житель Васьпянский посоветовал нам перекрыть путь отступающим немцам у развилки дорог, что недалеко от села Должок.

Перед строем автоматчиков я поставил боевую задачу, призвал бойцов действовать смело и решительно.

И вот мы у цели. Внезапный удар посеял в колонне врага панику. Фашисты, бросив на дороге десятки машин, бежали.

Вскоре на развилке дорог установилась тишина. Только одна застрявшая в кювете машина продолжала освещать дорогу. Когда наступило утро, мы от удивления ахнули: это оказался танк «пантера».

Между тем на шоссе скапливались вражеские автомашины. Можно было ожидать атаку фашистов, и я отдал приказ:

— Всем бойцам отрыть ячейки, соединить их ходами сообщения, совершенствовать оборону.

Работа закипела, но завершить ее не удалось: фашисты и впрямь пошли в атаку.

К этому времени с противоположной стороны шоссе подошли наши танки. Я попросил танкистов поддержать нас огнем. И теперь я словно вижу полет первого трассирующего снаряда. За ним последовали другие. Каждый снаряд сокрушал несколько автомашин. Один из выстрелов пришелся по бензовозу. Над дорогой взмыл столб пламени и гари. Пожар быстро разросся. Позже мне говорили, что он был виден за много километров от села Должок.

Мы ожидали новых атак, и вскоре противник действительно опять пошел на нас. На фоне пожара хорошо были видны фигуры вражеских солдат, и мы вели прицельный огонь. Нас поддерживали танки. Атака была отбита.

Моросивший дождь перешел в ливень. Все мы промокли и замерзли. Казалось, этой ночи так не будет конца.

На рассвете к нам прибыла минометная батарея старшего лейтенанта Чалого. Ее послал в поддержку гвардии полковник М. С. Смирнов — командир 29-й гвардейской мотострелковой Унечской бригады нашего корпуса. Я был благодарен за помощь, но нам она уже не понадобилась.

Операция была успешно завершена.

Утром мы воочию увидели, какой урон нанесли врагу. Рядом с «пантерой» стояли две уцелевшие новенькие санитарные машины, за ними еще несколько автобусов, полные боеприпасов и награбленного имущества. На рукавах убитых фашистских вояк были нашиты посеребренные знаки отличия и надпись «Адольф Гитлер». Оказалось, что мы нанесли удар по тылам танковой дивизии СС.

25 марта началось наступление на Каменец-Подольский. Нам предстояло обойти старую крепость справа и наступать на Старый город со стороны Русских фольварок. Едва мы выбрались на каменистый берег реки Смотрич, как противник открыл пулеметный огонь. С воем обрушились на расположение батальона снаряды и мины. Бойцы прижались к земле. В воздухе свистели осколки, нас осыпала щебенка, каменные брызги.

На наше счастье, артналет не был продолжительным. И вот уже мне передают: «Товарищ капитан, наш танк перешел Турецкий мост».

Немцы подожгли несколько зданий и, казалось, оставили Старый город. Но вот с какого-то чердака прогремело несколько выстрелов по нашим минометчикам. Целились в офицера — командира минометной роты старшего лейтенанта Сунцова. Смущенно улыбаясь, Сунцов показал мне простреленную шапку.

Обстреляли и нас со старшим сержантом Степановым. Степанов был ранен в ногу. По окну, из которого стреляли, ударил наш танк осколочным снарядом.

Ночь с 25 на 26 марта 1944 года батальон, которым я командовал, а также несколько танковых экипажей провели в районе Базарной площади города. До самого утра в разных концах города гремели выстрелы.

Утром 26-го, когда начало светать, к нам подъехал командир корпуса гвардии генерал-лейтенант Белов. Он познакомил меня с обстановкой в городе и его пригородах и отдал приказ перебазироваться батальону и танкам в село Должок.

Наша переброска объяснялась следующим: войска 1-го Украинского фронта с боями подходили к Каменец-Подольскому с северо-востока и востока. Противник начал отводить свои части на запад, в обход города. Мы должны были перекрыть путь его отступления. Выполнить эту задачу было непросто: враг значительно превосходил нас числом и, как говорится, шел напролом.

Итак, мы вновь вступили в бой. Немцы, пустив в атаку «тигры», смели нашу заставу. Мы потеряли три танка и часть личного состава заставы.

С первым же выстрелом я был на своем НП и, оценив обстановку, отдал приказ батальону сменить позицию. Только минометную роту оставил на прежнем месте.

Разбив нашу заставу, немцы начали сворачивать свои боевые порядки и сосредотачиваться в лощине перед кладбищем у села Должок. Это была тактическая ошибка врага, и мы вскоре воспользовались ею.

Когда все немецкие танки собрались в лощине и танкисты открыли люки и жалюзи моторных отделений для осмотра, а пехота окружила танки, я дал команду минометчикам открыть огонь.

Стан врага враз стал напоминать потревоженный муравейник: пехота подняла беспорядочную стрельбу, фашисты лезли в танки и под танки, до нас доносились душераздирающие крики, а мины продолжали падать и падать.

Это было настоящее побоище! Жестоко мы отплатили врагу за поражение нашей заставы.

Ночь с 28 на 29 марта я провел со сбоим батальоном в старой крепости Каменец-Подольского. В эту ночь батальон получил большое пополнение — более ста человек. Все они были освобождены нами из фашистского плена.

Одеты и обуты они были как попало: у нас не хватало обмундирования. Мы вооружили их трофейным оружием. Пришлось переформировать батальон. В подразделениях сделали перестановку коммунистов и комсомольцев. На должности командиров отделений были назначены имевшие боевой опыт солдаты и сержанты уральцы-добровольцы.

Утром 29 марта, как только рассвело, я обошел всю крепость. Тщательно осмотрел в бинокль пригород, развилку двух дорог: на Оринино и на село Должок. По всему Подзамчу северо-западнее и западнее старой крепости было полно различных машин боевого и специального назначения.