Тьери Шеврие - Путешественник из провинции Бос

На этот раз Буссенар опережает Жюля Верна, который тоже проявлял интерес к данному проекту. В 1905 г., незадолго до кончины, он передал Этцелю книгу «Вторжение моря», опубликованную позднее, уже после его смерти. По мнению Шарля-Ноэля Мартэна, который по праву может считаться самым скрупулезным биографом [22] Его диссертация, защищенная в Университете Лилль-III под названием «Исследования о природе, о происхождении и совершенствовании науки в творчестве Жюля Верна» (1978) существует только на микрофильме. Между тем мы находим в ней уникальную информацию и ценные замечания, которыми пренебрегали последующие, менее осведомленные биографы Жюля Верна. В сокращенном виде эта работа была издана Мишелем де л’Ормре под заглавием: «Жизнь и творчество Жюля Верна» в 1978 году и до сих пор остается, по нашему мнению, самой надежной и самой полной биографией писателя. писателя, Жюль Верн заинтересовался этим вопросом еще в 1884 или 1885 г., через восемь-девять лет после Буссенара. Однако, будучи менее оптимистичным, чем наш увлекающийся научный обозреватель, этот более пожилой и несколько разочарованный писатель определенно не высказывается ни за, ни против проекта (являющего собой образчик смеси научного прогресса, капитализма и колониализма), когда на чашу весов поставлены уважение к природе и традициям, сохранение образа жизни и свободы местных племен, просто законное право жителей распоряжаться своей землей. Для Буссенара подобные гуманистические и философские соображения мало что значат, когда речь идет о той несомненной выгоде, которую население получит от создания внутреннего моря. Буссенар дорожит этой идеей; три года спустя он продолжает ее защищать и пропагандировать в газете «Пти паризьен»:

«Засуха — смертельный враг, настоящий бич этих мест. На протяжении восьми месяцев, недавно проведенных в стране “шоттов”, господин Баронне не увидел ни одной капли дождя, ни одной капли росы. Самые плодородные в мире аллювиальные земли, расположенные по краю этой обездоленной зоны, подобны пеплу. Немного воды превратит их в невиданный по своему плодородию гумус […]. Площадь провинции Константины удвоится, ее плодородие, как мы уже говорили, возрастет стократно» [23] Пти паризьен. 1879. 24 июня. № 981. .

В той же газете «Пти паризьен» Буссенар опровергает доводы пессимистов, которые «произвели подсчеты», исписали горы бумаги с бесчисленными «иксами» и с помощью «испарителя» установили фантастические средние величины. Рассматривая их второй (забавный, с точки зрения нашего писателя) довод касательно того, что создание моря в Африке приведет ни больше ни меньше, как к возвращению Европы в ледниковый период, Буссенар дает волю своей едкой иронии и пристрастию к острому словцу:

«Вы не ослышались: затопление 16 000 квадратных километров (таковы предполагаемые размеры внутреннего моря) окажется недостаточным для такого падения температуры, и самые солнечные страны Европы превратятся вот так, сразу, в настоящий Шпицберген [24] Шпицберген (Грумант, Свальбард) — архипелаг в Северном Ледовитовом океане. . Ну, нет!

Вопреки нелепым утверждениям этих ярых хулителей, лапландцы не приедут к нам на увеселительных нартах, чтобы в модных кафе опрокинуть бокал-другой рыбьего жира, на равнине Сен-Дени не будут охотиться на белого медведя, мы не станем чеканить монеты из затвердевшей ртути и замороженные апельсины не вырастут в садах Ниццы».

Как отмечается в «Новом иллюстрированном Ларуссе», проект, признанный практически неосуществимым, был отклонен в 1882 г. Однако «Журнал путешествий» все еще утверждал в № 349 от 16 марта 1884 г., что правительство тунисского бея только что дало разрешение полковнику Рудеру начать первые работы по созданию внутреннего моря. Кончина Рудера десять месяцев спустя (14 января 1885 г.), судя по всему, положила конец этому оригинальному проекту [25] В четвертом томе книги Луи Фигье «Новые завоевания науки», озаглавленном: «Перешейки и каналы» (Э. Жирар и А. Буатт, 1886), дано подробное описание проекта и всех перипетий, пережитых его инициаторами и противниками. Разделу «Африканское внутреннее море» отведено восемь глав. .

Но всего лишь на короткое время. Жюль Верн отмечает, что в 1904 г. за его осуществление взялись иностранные инженеры и капиталисты — а значит, проект не был таким уж фантастическим. Инвесторы основали Франко-иностранную компанию, которая провела значительные работы (фиксацию дюн для защиты оазисов, гидравлические работы в целях обеспечения населения питьевой водой), но в конце концов была вынуждена признать свою несостоятельность вследствие «непредусмотрительности и ошибочных расчетов».

Четвертая, и предпоследняя, статья Буссенара в «Корсере» называется «Новые средства для подводных работ в море» (1876. 17 июня. Суббота. № 1008). В ней описываются изобретенные инженером Тозелли способы поиска обломков затонувших кораблей и их простейшего подъема на поверхность. Текст изобилует специальными терминами, и мы вновь восхищаемся успехами технической мысли, подобно тому как за семь лет до этого читатели книги «Двадцать тысяч лье под водой» удивлялись необыкновенному оснащению «Наутилуса» капитана Немо. Но в данном случае речь идет о конкретных, реалистических вещах.

Пятая, и последняя, статья Буссенара в «Корсере» опубликована 24 июня в № 1015. Она посвящена ботанике и озаглавлена: «Плотоядные растения». По данной теме в то время высказывались противоречивые мнения; Буссенар вступает в спор в свойственной ему манере и рассматривает вопрос о самом существовании подобных растений. Во введении он пишет, что выход книги Дарвина о насекомоядных растениях должен был бы положить конец сомнениям относительно существования плотоядных растений. Он цитирует Дарвина, который описал Drosera rotundifolia — растение, поедающее насекомых, способное обволакивать, высасывать и переваривать их благодаря соку, выделяемому его щупальцами. Буссенар удовлетворен свидетельством такого признанного ученого, как Дарвин. Он отмечает это в коротком абзаце, имеющем в наших глазах особое значение:

«Нам было особенно приятно познакомиться с авторитетным мнением знаменитого физиолога, поскольку в Австралии мы узнали о растении, обладающем аналогичными свойствами, причем колоссальной силы. Нас обвинили в преувеличении, как это часто бывает с путешественниками, приехавшими издалека, чьи рассказы кабинетные ученые систематически ставят под сомнение».

И Буссенар описывает со множеством деталей приключение австралийского колониста, сэра Артура Маррея, который, выстрелив в голубого попугая, сидевшего на самой высокой ветке эвкалипта, с удивлением увидел, что тело птицы удерживается светло-зеленым толстым и мясистым листом настоящего плотоядного дерева высотой в пятнадцать метров. Этот лист, свернувшийся вокруг добычи, переварил попугая, а через несколько дней отбросил кости с приклеившимися перьями. Колонист не поверил своим глазам. Чтобы рассеять свои сомнения, он сунул сжатый кулак в середину одного из прожорливых листьев.