Вадим Яловецкий - Хроники старого меломана

— Шеф, на Главкичман подбросишь?

— В «Кресты»?

— Да, знаешь куда?

— Ещё бы, знакомое место.

— Минуточку…

Мутный услужливо открыл заднюю дверь. В салон бесшумной тенью влетел и впечатался в кресло новый силуэт. Я повернул голову к внезапному пассажиру. Место занимал классический уркаган из старых фильмов. Обязательная кепка, пальто с поднятым воротником, на ногах сапоги. Небритое лицо, пронзительные глаза и мятый потухший бычок Беломора в углу прорубленной щели вместо рта. Так-же стремительно в машину нырнул голосовавший тип и устроился рядом с паханом. Я замешкался.

— Трогай!

Ехали молча. В голове разливалась тревога. Я невольно напрягся, ожидая удара. Часто поглядывая в зеркало заднего вида на необычных пассажиров, я представлял, как главный выхватывает из-за голенища сапога финку, бьёт и выбрасывает меня из машины. Но ничего подобного не произошло, подкатили к знаменитому питерскому СИЗО. Парковаться на набережной вообще-то нельзя, но притормозил. Оба резко вышли из машины и двинулись к проходной. Я дёрнулся — а платить? Но сдержался, разве с таких спросишь? Тут же руку подняла сгорбленная старушка с большим баулом в руках.

— Сынок, ты куда едешь?

— А вам куда надо, мамаша?

— Ой, вообще-то, в Мурино. Ты прости, сынок, я бы на метро, да тяжело тащить. Вещи это да продукты внучку непутёвому. Вот принесла, а они не принимают, говорят уже увезли парня в Выборг. Теперь туда надо ехать, а как я старая в такую даль? Денег у меня немного, отвезёшь, а?

— Садись, бабуля, не тараторь. Отвезу, мне как раз в ту сторону.

Пожилая женщина втиснулась в машину. Попыхтела, устраиваясь поудобней. Я тут же вспомнил своё путешествие в кассационную тюрьму двенадцатилетней давности, тяготы и невзгоды сидельцев. Как тут не помочь пожилой несчастной женщине.

— Вы ему кто, мамаша?

— Бабка я ему. Без отца рос внучок, не досмотрела. Дай Бог тебе здоровья, сынок. Ой, да тут у тебя деньги на сидении, забыл кто?

— Спасибо, это перед вами пассажиры оставили.

Она протянула несколько смятых купюр. Я проникся тёплыми чувствами к тревожному воровскому дуэту. Лихие люди оказались вполне порядочными гражданами. Бабка со своим горем, трещавшая без умолку, совсем не вызывала раздражение. Моё дело — крутить баранку да терпеть, а эта новая работа, — пока промежуточное звено к будущей интересной и денежной службе, которая обязательно появится, надо только подождать.

Люди попадались разные: от колоритных проституток до меркантильных домохозяек. Мужская половина, естественно, более понятна: с мужиками легче идти на контакт и трепаться о погоде, машинах, вороватом правительстве, акциях МММ, краснобае Собчаке, разбитых дорогах и инфляции. А на закуску, конечно, тёрки о бабах, которые все дуры, но без них тоже нельзя.

Несколько раз меня кидали на деньги. Первое место в этом непопулярном списке заняла очаровательная пара с ребёнком. Супруги умудрились забрать часа четыре рабочего времени, помотав по городу, развозя коробки с автомагнитолами и какие-то пакеты. При этом весело чирикали с ребёнком, всем своим видом поддерживая моё мнение о правильно выбранном месте в этой непростой жизни. Когда почти все упаковки были развезены, а женщина с ребёнком вышла где-то в районе Автово, оставшийся пассажир заказал конечный маршрут в Гатчину. Я в этот день обещал забрать супругу с работы и, поэтому, при таком раскладе слегка опаздывал.

— Слушай, парень, не обижу. Мне очень надо, поверь. Понимаю, что замучили тебя, ну, потерпи чуток, хорошие деньги заработаешь.

Когда приехали на место, выяснилось, что деньги остались у дамы, потому придётся сбегать домой, а в залог остаётся магнитола, которая по цене тянет на две такие поездки. Согласился. Когда прошло пятнадцать минут, я распаковывал глянцевую коробку «Панасоника» с отпечатанной на ней фотографией чуда японской радиопромышленности. В коробке лежала аккуратно подогнанная под формат тары толстая деревянная доска.

— Ну, бля! Вот, козёл!

Я ударил по газам и поспешил в город, ещё больше злясь на себя и за опоздание к жене. Я еще не знал, что на следующий день меня реально захотят ограбить, а это чуток похуже грамотно обставленного «динамо».

Днём я припарковался недалеко от метро «Проспект просвещения». Рядом стоял такой же бомбила-одиночка. Я подошёл к коллеге и попросил прикурить.

— Бомбишь?

Завязался разговор о своём ремесле, о пассажирах, болячках автомобиля и прочих технико-прикладных моментах.

— Слушай, а чего ты так одеваешься на работу?

— А как я одеваюсь, голым что ли ездить? Так, ведь, люди не поймут, — отшутился я, — А что, не по сезону?

— Не, все по сезону. Но ты шапку пыжиковую нацепил, кожаный плащ. Скромнее надо быть, не обижайся, но такой наряд режет людям глаза. Вроде, шофёр, а одет под бандита. Вот я о чём, дружище.

— А-а-а, — растерянно протянул я, — слушай, об этом как-то не подумал.

Вечером два гарных здоровых хлопчика подхватили меня и заказали дорогу на Бугры. С первых метров пути я почувствовал недобрые флюиды. Опасность растекалась по салону, принимала почти осязаемые формы. Я вспомнил дневной разговор с коллегой и отчётливо понял: сейчас будут грабить. Потенциальные налётчики медлили, то ли опыта не было, то ли выглядел я не слишком безобидным. Интуитивно прибавил газу и попытался уверенно-нагловато уболтать напряжённые фигуры:

— Мой бугор сегодня не в духе. Вчера был на стрелке, что-то не срослось, там двух пацанов завалили. С утра по телеку показывали, видели? — Хлопчики что-то промычали. — Сам я в бригаде не путаюсь. Так, пока за водилу. В ментовке не прижился, пришлось рапорт писать. А вы, ребятки, сами из каких будете?

— Знаешь, что, шеф. Тормозни у метро. Сигареты кончились.

— Не вопрос, жду с нетерпением.

Один ушёл, а второй, насупившись, поскрипывал пружинами заднего сидения. Любитель табака не возвращался, время шло. Я взял инициативу на себя:

— Сходи-ка за товарищем, поторопи кореша.

Второй, казалось, только и ждал нужного предложения. Хлопнул дверью и исчез в снежной пороше. Я глубоко вздохнул, включил зажигание и быстро покатил от метро. Когда вернулся домой, нашёл в платяном шкафу вязаную шапочку и старую рабочую куртку со сломанной молнией. Молнию отремонтировал, примерил головной убор и остался доволен: можно продолжать. Прав был водила, встреченный днём, — нечего дразнить народ.

Дама спешила в аэропорт. Я ехал навстречу. Поднятая рука, несколько наводящих вопросов и «ласточка» несётся через весь город, отрабатывать хлеб хозяину и бензин себе.

— Вы знаете, — щебетала дама, — мы с мужем собирались в отпуск вдвоём, но его задержали на работе, пришлось один билет сдать. В Сочи меня будут встречать, ужас, как хочу к морю. Два года не была. А вы были в Сочи?