Андрей Мусалов - Зеленые погоны Афганистана

Задача была, что и говорить, самоубийственная. В ущелье было всего четыре площадки, пригодные для высадки десанта. И, разумеется, все давно пристрелянные огнем крупнокалиберных пулеметов и гранатометов. Летчики — народ трезвомыслящий, поэтому запротестовали против атаки «в лоб». Тогда я им сказал: «Мужики, давайте думать, как решить задачу с наименьшими потерями?»

Началась серьезная аналитическая работа. Пилоты и офицеры штаба части предлагали самые разные варианты построения боя, в том числе и экзотические. Я принимал любые предложения, так как стандартные действия здесь не подходили. После самых серьезных дебатов и рассмотрения всех предложений подчиненных, было принято окончательное решение. Мы решили сосредоточить усилия на двух площадках. Первыми должны были идти двенадцать «горбатых». Они наносили по площадкам и районам вокруг них мощный удар НУРСами, подавляли противника, а кроме того, от взрывов поднимались тучи пыли. Вот в эту пыль и предстояло садиться десантным вертолетам. Чтобы придать уверенности подчиненным, я решил возглавить атаку. Мой вертолет с десантом шел первым.

Пилот Ми-24 Геннадий Павленко — «специалист» по ДШК

Замысел полностью оправдался. После ракетного удара душманы оказались неспособны открыть ответный огонь. Вертолеты с десантом нырнули в пыль, за считаные минуты бойцы ДШМГ высыпали на землю, рассредоточились и закрепились. Первая фаза операции прошла без потерь. В последующем за ущелье разгорелась серьезная схватка. Здесь оказалась сосредоточена крупная душманская банда численностью до 300 человек. Пограничники вели упорные бои по ее ликвидации. Вертолетчики Душанбинского авиаполка оказывали всестороннюю помощь: поддерживали огнем, проводили разведку, но главное — обеспечивали снабжение. И почти всегда под вражеским огнем. В ходе той операции много машин получило пробоины, однако сбитых не было.

А вот на земле потери у пограничников были. Не спасли мы тогда начальника одной из мотоманевренных групп. Он с несколькими бойцами попал в окружение. На помощь пришло несколько бортов, в том числе мой и Райкова. Было слышно, как кричал радист: «Спасите! Спасите нас!» Мы на режиме зависания вели огонь по противнику, не давая приблизиться к бойцам мангруппы, но снизиться, чтобы забрать их не получалось — огонь противника был слишком плотным. Райков попытался сесть, но его машину буквально изрешетили. Были пробиты трубопроводы, потекла гидросмесь, керосин, вертолет стал терять управление. Райков с трудом смог вернуться на базу. Остальные машины тоже получили повреждения. Пока мы предпринимали попытки спасения, радист затих… Так и не спасли мы ту группу.

Помимо боевых операций на долю вертолетчиков выпадало и много другой работы. Особой страницей в истории Душанбинского авиаполка по праву можно считать санитарные вылеты. Многие десятки пограничников обязаны вертолетчикам полка своим здоровьем, а то и жизнью. Ведь зачастую в горах только вертолет способен прибыть на самую удаленную точку и оперативно вывезти нуждавшегося в медицинской помощи.

Не раз доводилось выполнять подобные задачи. Как-то в районе Рустака произошла трагедия. При проведении боевой операции взорвался миномет, — вспоминает Вячеслав Иванович. — При взрыве трое минометчиков были тяжело ранены. Вызов пришел ночью. Точка, на которой все произошло, находилась в горах, на высоте около 3000 метров. Летать в горах ночью мало кто способен. У нас уже были приборы ночного видения, но и с ними видимость, по большому счету, не ахти…

Я прикидывал, кого отправить на такое сложное задание. Риск был слишком велик, шансов успешно долететь, а главное, безаварийно сесть было немного. Но и медлить было нельзя, до рассвета раненые не дотянули бы. Решил лететь сам. Перед вылетом внимательно изучил карту, разработал схему посадки. Схема была проста и сложна одновременно. На посту, где находились раненые, пограничники должны были включить прожектор, луч которого направлялся строго вверх. Вот вдоль этого луча я и планировал опустить вертолет.

Обговорив детали с начальником поста, я вылетел. Поднял вертолет на четыре тысячи метров. Как и предполагалось, внизу расстилалась кромешная тьма, никаких ориентиров. Идти приходилось исключительно по приборам. Но вот показался луч прожектора. Я долетел до него и начал снижение по спирали. Вертолет буквально трясло от перегрузок. Но иначе было нельзя. Пост находился на дне глубокого ущелья. Отклонись вертолет от спасительного луча влево или вправо, столкновение с горами было бы неизбежно. Но обошлось, машина села на площадку. После того, как погрузили раненых, я поднял машину, вновь — словно прижимаясь к лучу. Лишь поднявшись на 4000 метров, перевел вертолет в горизонтальный полет. Понятное дело, в тот раз я нарушал все правила пилотирования и инструкции. Но было сделано главное — раненых удалось вовремя вывезти и спасти. А победителей, как говорится, не судят.

Душанбинский полк всю войну действовал в самом напряженном режиме, день за днем. Одни и те же ущелья приходилось брать по нескольку раз, сначала в начале 80-х, затем в середине. Военнослужащие полка, пограничники наземных подразделений и частей Советской армии честно выполняли свою ратную работу. Однако ситуация в Афганистане не улучшалась. Это происходило потому, что в ходе афганской кампании советским руководством с самого начала было сделано немало ошибок.

Основной ошибкой было во всем прислушиваться к мнению тогдашнего руководства Афганистана. Руководители этой горной страны своей деятельностью противопоставили нас афганскому народу. Мы, по указанию их начальников, что-нибудь сделаем, да не там и не так. Народ озлобляется, в результате противник пополняет свои ряды. Мне доводилось общаться с разными афганцами — нс простыми людьми, и с теми, кто рангом повыше. Как-то мне даже довелось встретиться с губернатором Файзабадского округа. Он мне тогда лепешку мумие подарил… Сами афганцы — народ простой, хороший. Но теперь, с позиций времени, могу сказать режим, на который была сделана ставка, все-таки доверия не заслуживал.

Особенно мне запомнилось общение с афганскими вертолетчиками. Это были очень опытные пилоты и отчаянные бойцы, которые не боялись выполнять самые трудные задания. Но вот к матчасти относились наплевательски, гоняли свои вертолеты, как автомобили, пока что-нибудь не сломается. О том, что такое регламентные работы и профилактика, они, похоже, даже не подозревали.

Экипаж майора Бусарова на фоне вертолета с афганскими опознавательными знаками