Анастасия Постригай - Влюбиться в искусство: от Рембрандта до Энди Уорхола

Так он придумал «Парижский танец»: попытался воссоздать то, что когда-то сделал для Щукина, с помощью коллажа. Это панно большого формата, и Матисс работал над ним годами. Он вырезал детали, а Лидия наклеивала их на стену. Поздние работы мастера не только вдохновлены этой женщиной, но частично созданы ею.

Большими ножницами Матисс буквально вгрызался в цвет — и придавал ему форму. Он вдохновляет дизайнеров до сих пор. Существует книга, которую он сам оформил и подарил Лидии. Она называется «Джаз». Там библейские истории рассказываются с помощью абстракции невероятных цветовых сочетаний.

Мастерская Матисса до сих пор осталось такой, какой была при нем: ее не трогали со дня его смерти 3 ноября 1954 года. С диагнозом рак он прожил тринадцать лет. Он был невероятный боец, который хотел оставить после себя наследие — и сделал это. После его смерти Лидия покинула дом, куда вернулась мадам Матисс. Она принимала соболезнования, письма и распоряжалась имуществом.

Скромная Лидия забрала свои вещи и уехала в маленькую квартирку в Париже, где жила до конца дней. Она прожила 87 лет и умерла в 1998 году. И хотя в день смерти Матисса она была еще совсем молодой женщиной, после него замуж она так и не вышла. Всю себя Лидия посвятила памяти художника, написала несколько книг о нем и жила на деньги от их продаж. Даже когда средств не хватало, муза не продала картины мастера. Всю свою коллекцию она бесплатно передала в Пушкинский музей — подарила родине, оставив себе лишь несколько работ.

В своих воспоминаниях Ирина Александровна Антонова, академик и директор Пушкинского музея, рассказывает, что часто приезжала к Лидии в Париж. Она рассказывала о Матиссе, чтобы передать знания о великом художнике в Россию. Одинокая женщина в возрасте, жившая на скромные средства, продолжала заниматься популяризацией искусства покойного мастера и за свой счет приглашала во Францию советских искусствоведов.

В ноябре 2002 года благодаря Антоновой в Пушкинском музее прошла выставка Матисса. Так люди наконец подробнее узнали о невероятной жертве Лидии и о великой силе любви. В свое время очень многие задавали ей вопрос о том, какими на самом деле были их отношения? Она отвечала: «Вас интересует, была ли я „женой“ Матисса? И нет, и да. В материальном, физическом смысле слова — нет, но в душевном отношении — даже больше, чем да. На протяжении двадцати лет я была „светом его очей“, а он для меня — единственным смыслом жизни».

Вот такая прекрасная муза прекрасного художника, искусство которого наполняет жизнь светом.

В день рождения Шагала, 7 июля 1887 года, в Витебске бушевал масштабный пожар. Единственным домом в городе, который обошел огонь, был дом, где появился на свет маленький Мовша. Марком он стал гораздо позже.

Мальчик родился мертвым, и его по-всякому пытались реанимировать: кололи иголками, окунали в ледяную воду, чтобы он начал плакать — и это сработало! Спустя несколько мгновений ребенок задышал. Вот так непросто пришел в мир этот необычный человек, жизнь которого сопровождалась невероятными событиями.

След огня всегда присутствовал в его работах и сердце. Даже в поздних творениях мы видим яркий красный цвет, будто воспоминание о пламени, что бушевало в первый день Шагала на земле.

Взгляните на работу «Летающий конь»: рассмотрев ее получше, вы поймете, в чем прелесть искусства Шагала. Он изобразил свою маму огненно-красной, чтобы через символы рассказать историю своего рождения. Женщина держит на руках младенца, маленького Мовшу. Но и кучер, и летающий ангел, который венчает композицию, — это тоже Шагал. В одной картине автор изобразил себя в трех ипостасях в разные периоды жизни.

Многие спрашивают, к какому стилю отнести искусство Шагала? Это символизм с элементами примитивизма. Вообще Шагал не вписывается ни в какие рамки. Этим он и прекрасен.

Историю своей жизни мастер рассказал не только в картинах, но и в автобиографии, которая так и называется: «Марк Шагал. Моя жизнь». Основным лейтмотивом этого повествования является любовь: к жизни и супруге Белле. В книге Шагал также рассказывает про свои работы, и это очень интересно, ведь художники в основном не комментируют написанные картины, считая, что все уже сказали без слов. Марк Захарович напротив, дает зрителю много ключей к своему искусству.

Он был ровесником XX века: жил во времена революции, Первой и Второй мировых войн. Это страшные годы, от которых людям тонкой душевной организацией хотелось спрятаться. Поэтому Шагал придумал мир, обитатели которого летают и верят в чистую любовь. Он будто взял свою прекрасную веру во все хорошее и пролил ее на холсты и бумагу.

Шагал — светлый и легкий, это то, чего людям сейчас так не хватает. Времена нынче нестабильные и сложные, все живут с ощущением тревоги. В Шагале можно спасаться. Знаменитый художник, который прожил 97 лет, сохранил детскую чуткость и любознательность. Он — пример того, как можно проходить трудности, сохраняя в сердце светлую радость.

Шагал родился в семье приказчика. Узнав, что сын жаждет посвятить себя искусству, отец расстроился. Он хотел, чтобы Марк наследовал его мелкий бизнес — продажу селедки. Выбор ребенка он не принял, лишь дал ему 27 рублей на обучение — на этом все участие семьи в становлении Шагала-художника закончилось.

Но этот юноша, рожденный при пожаре, всегда был амбициозным. Он изучал искусство по мере возможностей и говорил, что единственным его учителем может быть только Рембрандт. Запрос нескромный, согласитесь. Так как машину времени не изобрели, парень записался в ученики к витебскому живописцу Юделю Моисеевичу Пэну. Шагал посещал школу мастера, но наставления не воспринимал. Пэн был склонен к реалистически-импрессионистскому стилю, и они смотрели на искусство по-разному. Отсутствие понимания привело Шагала в Санкт-Петербург. Взяв отцовские 27 рублей, парень поехал в город на Неве.

В первые дни он буквально пропадал в Эрмитаже. Некоторые люди, видя «примитивный» стиль Шагала, думают, что он просто не умел рисовать и не обладал знаниями. Это неправда: он был невероятным знатоком живописи и очень тонко ее чувствовал. В его голове помещалась огромная «база данных» о картинах прошлых столетий. Ему было на что опираться.

С первых работ Шагал проявлял неординарность. С чего обычно начинают художники? Они пишут натюрморты или пейзажи — что-то понятное. Герой нашей главы сходу замахнулся на символическую картину: изобразил Витебск, разделенный на две части. В одной женщина вознесла руки к небу, как античная плакальщица: она стонет, и от этого звука горшок с цветком падает из окна, «прогоняя» прохожего на соседнюю улицу. В другой половине картины — покойник, окруженный свечами. Их шесть, хотя в еврейской традиции должно быть семь свечей. Венчает сцену скрипач: он играет на крыше, будто объединяя весь сюжет в единую монотонную композицию.