Барбара Эрлих-Уайт - Ренуар. Частная жизнь

Однако самой непреклонной защитницей нового стиля Ренуара стала Берта Моризо. Она считала Ренуара непревзойденным рисовальщиком и приветствовала его новую сосредоточенность на линии. В том же году, когда Ренуар закончил «Больших купальщиц», Моризо с мужем попросила его написать маслом портрет их дочери Жюли Мане. Ренуар сделал несколько набросков «Жюли с кошкой» и последний из них перенес на холст в качестве основы для картины [662] White . Renoir: His Life, Art, and Letters. P. 175; рисунки: Р. 176; см. также: Dauberville . Vol. 2. Pl. 1481, 1232; White . Impressionists Side by Side. P. 236–238. . В этой работе энгровский акцент на глазах и контуре лица сочетается с лучезарностью и яркими цветами.

Ренуар любил Моризо не меньше, чем других своих друзей-художников. Они были ровесниками, но происходили из совершенно разных слоев общества. Их знакомство состоялось в 1874 году на совместной выставке – Ренуара, видимо, привлекли к Моризо ее богатство и связи. Она, как и Базиль, и Жюль ле Кёр, была потенциальным подателем помощи. Однако с ходом времени отношения их стали более теплыми и переросли в дружбу, которая продлилась до самой ее смерти, – Ренуар пережил ее на 24 года. Ренуар включил Моризо и ее творчество в пантеон своих художественно одаренных друзей. В 1882 году, во время болезни в Эстаке, он пишет в письме к своему агенту, что согласен выставляться только совместно с «[настоящими] художниками, такими как Моне, Сислей, Моризо и пр.» [663] Черновик, Ренуар – Дюран-Рюэлю, Эстак, без даты [ок. 26 февраля 1882] // Correspondance de Renoir et Durand-Ruel. Vol. 1. P. 30. . Впоследствии он работал с ней рядом, как до того с Моне и Сезанном [664] См.: White . Impressionists Side by Side. P. 212–257, Renoir and Morisot. . При этом Моризо, как женщину из высшего класса, не допускали на собрания в кафе «Риш» – ей (а впоследствии столь же великосветской Мэри Кассатт) не подобало посещать такие места. Но почти тогда же, когда начались встречи в кафе «Риш», Моризо с мужем стали давать еженедельные ужины в своей модной квартире в Нейи – ужины, на которые не приглашали Алину. На ужинах бывали многие, в том числе Дега, Уистлер и Малларме, однако, как записала в своем дневнике Жюли Мане, самыми постоянными посетителями были Ренуар и Малларме, причем Ренуар стал близким другом ее родителей [665] Manet, Julie . Growing Up with the Impressionists. 14 September. Р. 145. .

Несмотря на близкую дружбу с Моризо, Ренуар сознательно скрывал от нее часть своей жизни. Как уже говорилось выше, хотя он и пригласил Моризо к себе в мастерскую, чтобы показать ей наброски к «Кормящей матери», он скрыл от любимой подруги, что на них изображена его собственная семья. Возможно, Ренуар стыдился своей любовницы-простолюдинки и ее сына перед этой великосветской дамой, которая родила ребенка только на шестом году брака. Возможно, Ренуар боялся, что Моризо перестанет его уважать, если узнает, кто такие Алина и Пьер. При этом нет никаких сомнений в том, что он считал Алину неотъемлемой частью своей жизни. И ее, и Пьера он любил беззаветно. Его преданность жене чувствуется даже в том, что обнаженные на его картинах становятся все более тучными, но изображены при этом с нежностью и приязнью. Это отражало физическое состояние Алины, которое одновременно и тревожило Ренуара, и вдохновляло на трогательные картины. С тех времен, когда она была его натурщицей, и до конца своей карьеры Ренуар представлял своих обнаженных пышнотелыми – это могла быть и Алина, и какая-то другая женщина, – потому что многим его современникам нравились пышные женские формы. При этом все растущая полнота Алины не переставала тревожить художника. Он пишет Алине: «Попытайся ответственно относиться к своему здоровью, чтобы у меня на руках не осталось двое инвалидов, пробуй хоть немного двигаться. Я боюсь, что твой жир сыграет с тобой злую шутку. Я знаю, что худеть нелегко, но мне не хотелось бы, чтобы ты раньше времени начала болеть… Заботься о себе» [666] Не опубликовано; Ренуар – Алине, без места, без даты [17–20 июня 1887], частное собрание. .

Несмотря на любовь к Алине, некоторые вещи Ренуар хранил от нее, как и от Моризо, в тайне. Он так и не признался ей, что у него были дети от Лизы. Кроме того, простонародное происхождение Алины и тайна их отношений не позволяли Ренуару ввести ее в свой круг общения. Как уже было сказано, он довольно часто оставлял ее одну с сыном и уезжал путешествовать, работать или встречаться с людьми. Так оно осталось навсегда – они часто жили каждый своей жизнью, общаясь в письмах и назначая друг другу регулярные свидания. Дело в том, что Ренуар ценил уединение и свободу, о чем однажды написал агенту: «Не думай, что я готов кому-то продать свою независимость. Это единственная вещь, которая мне страшно дорога, – право делать глупости» [667] Ренуар – Дюран-Рюэлю, Кань, 25 декабря 1908 // Correspondance de Renoir et Durand-Ruel. Vol. 2. P. 35. .

Алина и Моризо познакомились только год с лишним спустя после того, как Ренуар женился на своей возлюбленной. Но и тогда Ренуар представил их друг другу не слишком изысканно. Моризо с семьей отдыхала в своем загородном доме в Мези, в 43 километрах к северо-западу от Парижа. Ренуар наведывался туда так часто, что ему предложили приезжать когда вздумается, никого заранее не предупреждая. В один прекрасный день летом 1891 года он взял и приехал в Мези с Алиной и Пьером, которому тогда было шесть лет, и никого никому не стал представлять. В письме к Малларме от 14 июля 1891 года Моризо восклицает: «Мельком видела Ренуара с семьей. Расскажу об этом попозже» [668] Моризо – Малларме, Мези, 14 июля 1891 // Morisot . Correspondence. P. 182. . Она сдержала свое обещание: «Вряд ли мне удастся точно описать вам мое изумление при виде этой невероятно тучной женщины, а я, неизвестно почему, представляла ее такой, как на картинах ее мужа» [669] Моризо – Малларме, Мези, осень 1891 // Morisot . Correspondence. P. 185. . Моризо к этому моменту уже явно знала, что у Ренуара есть жена и ребенок, однако из письма видно, что ее разочаровала и даже обескуражила внешность Алины, которую Ренуар идеализировал в своих картинах.

Помимо Моризо и Алины, была еще одна женщина, к которой Ренуар относился с неизменной любовью, – его пожилая овдовевшая мать Маргарита Мерле-Ренуар, которая по-прежнему жила в Лувесьене с дочерью Лизой и ее мужем Шарлем Лерэ. В 1887-м мадам Ренуар было 80 лет, и в этом году ее любящий сын Ренуар написал Берару, что при первой возможности он стремится «съездить из Парижа в Лувесьен» [670] Ренуар – Берару, Париж, 24 сентября 1887, взято из: Hôtel Drouot sale catalogue, 11 June 1980, no. 94. . В марте 1888-го он писал Дюран-Рюэлю: «У моей матери пневмония, врач крайне обеспокоен» [671] Ренуар – Дюран-Рюэлю, Мартиг, без даты [11–12 марта 1888] // Correspondance de Renoir et Durand-Ruel. Vol. 1. Р. 61. . Пневмония была (и остается по сей день) основной причиной смерти пожилых людей. В письме от 1883 года Ренуар поясняет Мюре: «Я каждый четверг езжу в Лувесьен… Моя мать вот уже год болеет. Как только выдается свободная минута, я сразу отправляюсь к ней в Лувесьен» [672] Ренуар – Мюре, без места, без даты [март 1883] // Gachet . Lettres impressionnistes. P. 92. . Он неизменно заботился о матери до самой ее смерти в 1896 году, в возрасте 89 лет.