Николай Михайлов - В те годы

Из множества документов тех дней возьмем две телеграммы.

Из далекого Казахстана молодежь Москвы приветствовал пленум Джамбулского обкома комсомола.

«Гордимся вашим мужественным и героическим отпором фашистским полчищам, — телеграфировали из Джамбула. — Мы твердо уверены в разгроме врага. Будем работать не покладая рук, чтобы помочь вам выполнить великую историческую миссию — истребить немецких оккупантов всех до единого».

Боевой привет комсомольцам и молодежи столицы передавал пленум Красноярского крайкома комсомола. «Вся страна с гордостью следит за вашей самоотверженной борьбой, — телеграфировали из Красноярска. — Мы с вами, дорогие братья и сестры. Мы мобилизуем все наши силы для того, чтобы дать фронту больше вооружения, хлеба, мяса, теплой одежды» — так заканчивалась телеграмма.

Это обещание подкреплялось реальными делами, по-настоящему героическим трудом, на который воодушевляла комсомол, молодежь Коммунистическая партия.

Ленинград, осень 1973 года, конец сентября.

В парке около Смольного клены роняют золотые листья. Мы ходим через парк каждый день и замечаем, что листья ложатся все плотней, устилая землю сплошным ковром. Люди идут по дорожкам неторопливо, молча; они стремятся вобрать в себя всю красоту осеннего дня. Поздно вечером мы бродим по затихающему городу. Летний сад с наступлением осени притих, в нем стало словно свободней. Только на отдельных скамьях в темноте слышен приглушенный говор.

Тускло блестит Нева. На ее набережной вытянулись дома. Стройное здание Эрмитажа. Памятник Петру. Игла Адмиралтейства. Громада Исаакиевского собора…

Но почему сегодня эти картины осеннего Ленинграда отодвигаются в сторону?

…При разгроме одной из артиллерийских группировок врага наши воины захватили штабные документы и среди них план Ленинграда. На столе лежит обычная фотопанорама увеличенного масштаба: длинная узкая полоса бумаги, на которой легко различаются сооружения, поднимающиеся над линией горизонта, и вычерченные с безупречной тщательностью тонкие вертикали. Каждая из них имеет свой номер.

Эрмитажу присвоен № 9, Институту охраны материнства и младенчества № 708, лекторию — № 174…

Вся фотопанорама — труд военных специалистов. С учетом теории и практики они разработали и обосновали данные для артиллерийского обстрела. По объекту № 736 — школа в Бабурином переулке — предписывалось вести огонь осколочно-фугасными снарядами. Для объекта № 192 — Дворец пионеров у Аничкова моста — рекомендовались снаряды фугасно-зажигательные и т. д.

Особо важные объекты на фотопанораме выделялись красными полосками. Такими полосками были выделены и больницы. То есть раненых и больных ленинградцев требовалось добивать.

Вместе с панорамой в руки наших бойцов попал и «Журнал боевых действий». В нем записаны «боевые будни» 768-го тяжелого артиллерийского дивизиона.

Вот некоторые записи.

«11 ноября 1941 года. Дивизион обстрелял Московский вокзал по карте.

5 декабря 1941 года. С 14.35 до 14.46 дивизион обстрелял 25 снарядами скопление народа на Крестовском острове и северной части Петербурга».

Красный уголок инструментального цеха Кировского завода. Сегодня здесь новая, необычная обстановка. На небольшом столике — вчера на нем играли в домино или шашки — стоит фанерная табличка, на которую наклеен белый лист толстой бумаги со словами: «Запись добровольцев в РККА».

Позднее обком комсомола в своем отчете Центральному Комитету ВЛКСМ доложит: в Ленинградской комсомольской организации нет ни одного комсомольца, не подавшего заявление с просьбой послать на фронт добровольцем.

Первыми ушедшими на фронт были секретари райкомов: Выборгского — Шорников, Куйбышевского — Мусинов, Ленинского — Райзенберг, Московского — Тихвинский, Петроградского — Шатунов.

К середине 1942 года численность комсомольской организации уменьшилась почти в десять раз. При этом из 26 тысяч членов ВЛКСМ мужчин было немногим более 6 тысяч человек.

Поразительно, какой колоссальной силой обладала эта маленькая комсомольская армия. Прекрасен общий итог ее деятельности в дни защиты Ленинграда.

Чувство глубокого душевного волнения не покидает, когда здесь, в архивах Ленинграда, работаешь над документами времен Великой Отечественной войны. Еще бы — множество фамилий известно тебе не понаслышке. Это люди, которых знал, вместе с которыми работал, делил и радость и горе.

Вот передо мной листок-«молния». Он открывается лозунгами: «Слава отважным воинам Ленинградского фронта!», «В бою равняться по передовому», «Будь героем!»

Листок рассказывает про воинов, отличившихся в бою. Он заканчивается поручением — прочти и передай по цепи.

Внизу стоит подпись: «Комсорг 671 с. п. л-т Краснов».

Мудрое поручение — да, надо передавать по цепи о боевых делах героев, чтобы молодежь знала, кому подражать, где искать образцы.

Враг наступал. Нужна была полная мобилизация сил, чтобы остановить гитлеровцев.

В начале сентября состоялся очередной разговор по телефону с обкомом комсомола.

— Положение очень трудное, — сказал Всеволод Иванов, секретарь обкома. — Мы хотим выступить с обращением к молодежи Ленинграда.

Текст документа опубликовали в «Ленинградской правде» 7 сентября. В эти грозные дни, говорилось в обращении, десятки тысяч молодых ленинградцев в рядах Красной Армии бьются с врагом до последней капли крови, проявляя бесстрашие, мужество и героизм.

Обком комсомола призывал комсомольцев, всех молодых патриотов к беспощадной борьбе с врагом до полной победы.

Будьте достойными сынами и дочерьми нашей Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков) — так заканчивалось обращение. Его читали на передовой и в цехах предприятий, о нем рассказывали агитаторы и докладчики. И везде комсомольцы стремились найти новую возможность для сопротивления врагу, новый способ помощи фронту.

Комсомол — это одна большая семья. И, как полагается в хорошей семье, в трудный момент все сплачиваются еще тесней.

Письма на фронт — пожелтевшие от времени, написанные на оберточной бумаге, на страницах, вырванных из тетрадей и блокнотов, на крошечных листках из записных книжек.

Вот две странички на папиросной бумаге с еле различимым тусклым машинописным шрифтом.

Листок из тетради в клетку, с расплывающимися фиолетовыми чернилами: «Здравствуйте, дорогой боец, товарищ Головин! Пишет вам Таня Бакшеева из Омской области».

Страничка из тетрадки в линейку. Сначала письмо писалось темными чернилами. Потом они, видно, кончились, и автор продолжал свое послание красными чернилами: «Здравствуй, дорогой незнакомый боец Дудин.