Николай Михайлов - В те годы

К полудню следующего дня город был очищен от врага. Ворвавшись по следам отступающего врага на Солдатскую площадь, бойцы мотострелкового батальона 1-й гвардейской танковой бригады под командованием Рябова увидели страшную картину. На площади стояла виселица. Один конец перекладины был прикреплен к телеграфному столбу, другой — к старой березе. Здесь висели жертвы фашистских головорезов — казненные ими восемь комсомольцев-москвичей. Трупы для устрашения населения не убирали 50 дней.

Все эти ребята, до конца выполнившие свой комсомольский долг, взяли в руки оружие и пошли сражаться с врагом по призыву родного комсомола. Когда над Москвой нависла непосредственная угроза, ЦК и МК ВЛКСМ вместе с представителями командования Западного фронта стали формировать группы для действия в тылу врага. В одну из таких групп и входили комсомольцы, погибшие в Волоколамске. Отряд 4 ноября перешел линию фронта в районе деревни Чепцы. Командир Клейменов, попутчик отряда, рассказывал поздней, что комсомольцы шли дружно, весело, никто и не заикался об опасности.

— Больше всего, — вспоминал Клейменов, — говорили о том, в какой необычной обстановке придется встречать октябрьский праздник.

Около города, в районе кладбища, комсомольцы наткнулись на засаду. Силы оказались неравными, но отряд принял бой. Схватка продолжалась всю ночь. Среди комсомольцев были раненые, запас патронов иссяк. К немцам подходило подкрепление, круг смыкался, — наступил момент, когда группу окружили и обезоружили.

Комсомольцев, смертельно уставших после боя, в эту тяжкую морозную ночь привели в дом № 32 по Нижней Солдатской улице. Хозяйку, Полину Даниловну Зимину, выгнали на улицу. Ее дочка, двенадцатилетняя Лина, спряталась на печке и слышала, как допрашивали комсомольцев. Захваченных держали на морозе на таком расстоянии, чтобы они не могли переговариваться. Раненые, обессилевшие от потери крови, стоять не могли. Они лежали на снегу, прислонившись к стене дома. Арестованных охраняли автоматчики. Допрос вел офицер, в дом комсомольцев вводили поодиночке.

По показанным ей фотографиям Лина определила, что первым допрашивали Константина Пахомова. Он ответил на вопросы о том, сколько ему лет, откуда он пришел. На все другие вопросы отвечать отказался.

В группе были две девушки. В надежде что-то выпытать фашисты взялись за них. Но и девушки отказались давать показания.

— У вас, наверное, есть мать? — спросил офицер одну из девушек.

— Да, есть.

— Вам ее не жалко?

— Пожалейте себя.

— Разве вы не боитесь смерти?

— Конечно, умирать не хочется, хочется пожить, — ответила комсомолка, — но, если надо умереть за Родину, — умру.

В три часа дня, в наступавших зимних сумерках, комсомольцев погнали на Солдатскую площадь. Они шли как герои: раненые отказались от помощи и двигались, превозмогая боль, девушки шли, тесно обнявшись.

Приближался момент казни. Комсомольцы пожали друг другу руки, поцеловались. Офицер подал команду. Одна из девушек плюнула ему в лицо. Кто-то воскликнул:

— Да здравствует Родина!..

Офицер взмахнул рукой. Раздался залп. Семеро комсомольцев упали, восьмой устоял. Он повернулся к согнанным на место казни женщинам, детям:

— Не страдайте за нас, бейте фашистов, жгите их, проклятых!

Храбрецы, истекая кровью, под пулями фашистов снова и снова обращались к людям, звали к отмщению, к борьбе до полной победы.

Автоматчики подбежали к тем, кто еще был жив. Начали стрелять в упор.

Кровавая расправа была завершена.

Но фашисты боялись даже мертвых; они хотели своими зверствами сломить волю тех, кто продолжал борьбу. Окровавленные трупы подняли на виселицу.

Кто были эти комсомольцы?

Александра Васильевна Луковина-Грибкова, Евгения Яковлевна Полтавская — студентки Московского художественно-промышленного училища имени Калинина, Константин Федорович Пахомов, Николай Александрович Галочкин — конструкторы, Николай Семенович Каган — техник, Павел Васильевич Кирьянов — крановщик, Виктор Васильевич Ординарцев — слесарь, — все с завода «Серп и молот»; Иван Александрович Маленков — рабочий завода «Москабель».

Что предопределило их героический поступок?

Как уже было сказано, завод «Серп и молот» для молодых рабочих, пришедших в цехи в двадцать четвертом — двадцать пятом годах, был настоящей школой жизни. Ежедневно, ежечасно рабочий коллектив формировал человеческую личность, воспитывал качества, необходимые строителю нового общества.

Бригада — это маленький коллектив, по-военному вроде отделения. Каждый на счету, каждый должен работать за себя, а если надо, то и за товарища. И от каждого зависит, как воюет бригада на трудовом фронте. И когда ты почувствуешь, что ты тоже в бою, что от твоих усилий, твоей физической и духовной отдачи зависит победа коллектива, — в тебе и родится та радость творческого труда, перед которой отступают усталость, боль, болезнь. А само чувство радости, рожденное в часы трудового и духовного подъема, никогда не покинет тебя и со сказочной щедростью одарит твою жизнь.

Завод был школой большевизма. Не проронив слова, слушали мы рассказы кадровиков про девятьсот пятый год. В складе материально-технического снабжения работал седеющий кладовщик невысокого роста, с усами щеточкой. Мы пригоняли на склад вагонетку, и молчаливый кладовщик тщательно все взвешивал, считая, отпускал нам по нарядам канаты, гвозди, смазочные материалы. Мы были удивлены, когда узнали, что вежливый, молчаливый кладовщик был в 1905 году одним из участников экспроприации из банка огромной суммы денег, необходимых для нужд восстания. Налет был дерзким, — среди бела дня на лихаче группа подлетела к зданию банка и в считанные минуты очистила его сейфы.

В цехе работал Арсюша Гладышев, светловолосый, коротко остриженный здоровяк, похожий на штангиста. В октябрьские дни 1917 года Арсюша брал кадетские корпуса в Лефортове, выезжал в составе рабочего полка в Ярославль на подавление мятежа правых эсеров. Ему первому в тридцатых годах, как застрельщику социалистического соревнования, вручили орден Трудового Красного Знамени. Во всем, что ему поручала партия, Гладышев становился первым.

Обо всех, кто становился нашим кумиром, в чьих биографиях отразились великие события эпохи, невозможно здесь рассказать.

Я лишь хочу показать типичную для довоенных лет обстановку, которая формировала характер героев-комсомольцев.

Костя Пахомов, конструктор, начинал работать электромонтером. Потом все как обычно, как у многих — без отрыва от производства техникум, институт. Свободное время отдавал заводской многотиражке «Мартеновке», альпинизму.

Павла Кирьянова растила и воспитывала сестра, участница гражданской войны, награжденная за боевые заслуги грамотой Первой Конной армии. Павел пришел на завод из школы ФЗУ. Работая в цехе, окончил курсы мастеров социалистического труда. Изучив снайперское дело, возглавил стрелковый кружок. Занятия имели один, правда, недостаток — никогда не завершались вовремя, потому что молодежь любила своего инструктора и забрасывала его вопросами.