Вячеслав Дегтяренко - Тáту

— Я знаю. Но там сидят такие доктора, которым всё равно, какой штамп ставить. Поэтому и продублируешь их работу на сборном пункте. Сам знаешь — нам кадры отборные нужны! А ты ведь ещё и психиатром хочешь стать. Возьми какие-нибудь свои тесты — будешь помогать нашему замполиту. Вопросы есть?

— Есть! Командировочные заплатят?

— Скажи начфину, что я распорядился выдать аванс, командировочные по прибытию. У начпрода возьми сухпай. Ещё вопросы?

— Никак нет!

Оставшись довольным этим вечерним разговором, я ушёл в медпункт отдать напоследок распоряжения персоналу и больным. Поездка неординарная. Мне хотелось попробовать тест на отбор в американский спецназ, о котором я вычитал в одной из книг. Претенденту предлагалось четыре упражнения: отжимание из упора лёжа, прыжки с поднесением ног к груди из упора лёжа, упражнение на пресс по типу «складушки» и прыжки из глубокого приседа. Каждое упражнение выполнялось по десять раз и без пауз. Кто выполняет пять серий, тот проходит тест в спецназ. Так, обсуждая со старшим нашей команды — полковником Александровым, прошедшим Афганистан и первую Чечню, и замполитом капитаном Найдёновым, я получил одобрение на этот метод работы. «Давай, док, плюс ещё на тебе проверка медкнижек и карт призывников… У нас должны быть только лучшие! Ведь мы первые, кто ведёт отбор!» — подбодрил меня наш полковник.

До отъезда поезда на Новосибирск оставалось ещё два часа.

— Может, пива сходим попьём? — предложил замполит, — я тут позную одну хорошую на вокзале знаю.

— Нет, ребята, есть более интересный вариант, — вмешался полковник Александров, — тут в двух кварталах живёт моя знакомая. Она нас ждёт на домашний ужин. Возражения не принимаются.

Какие могут быть возражения у подчинённых, особенно в данной ситуации! Знакомая оказалась прекрасной хозяйкой и никакая позная ( пельменная ) не могла сравниться с её угощениями. Полковник вытащил из дипломата армянский коньяк, и ужин, несмотря на его скоротечность, удался! Знакомая нас ещё и к вокзалу подвезла на праворульной белой Тойоте.

Вагоны у нас были разные, поэтому договорились встретиться утром. Предстояло ехать почти полтора суток. Я заметил, что в купе со мной лишь один пассажир: мужчина лет шестидесяти, что-то считающий на калькуляторе и записывающий в блокнот, но для разговора и завязывания знакомства сил не было. Лишь поздоровались и пожелали друг другу спокойной ночи. Накопившаяся усталость и хмель оказали снотворное действие.

Утром, открыв глаза, заметил, что сосед как будто ожидал моего пробуждения.

— Сергей Сергеевич, — приветливо сказал он, — Давайте знакомиться, — сосед оторвался от калькулятора и протянул мне руку, — направляюсь в Новосибирск.

— Вячеслав, военный врач, — ответил ему я, — Следую туда же.

— Я вот тут омуль в Слюдянке купил, пока вы отдыхали. Вы какой предпочитаете, горячего или холодного копчения?

— Да мне, честно говоря, без разницы.

Об омуле я только слышал, но пробовать ещё не доводилось.

— А вот пиво иркутское, ещё не нагрелось! Голова-то, небось, побаливает после вчерашнего? — деликатно предложил он.

— Спасибо, голова у меня не болит, но под омуль самое то.

Так и завязалось наше знакомство. Я рассказал о том, как из Петербурга попал служить в Бурятию, как занимался спортом, как пытался развить бизнес в этом таёжном крае (торговать пшеницей) и о своих ближайших планах на жизнь.

Сергей Сергеевич оказался интересным собеседником. Частный предприниматель, занимающийся туристическим бизнесом на Алтае, владеющий санаторием и ищущий новые пути для продвижения своего детища на туристическом рынке. Наша беседа плавно переходила в вагон-ресторан, где он взял на себя оплату наших счетов. Только мой сон прервал общение, а спутник по купе продолжил калькуляцию.

Утром нас встретил заснеженный Новосибирск. Пожав друг другу руки, мы тепло распрощались. Он оставил о себе визитку, предлагая в будущем сотрудничество в виде инструктора по велотуризму. Лишь на перроне наша команда встретилась для продолжения командировки. Неподалёку от вокзала располагался сборный пункт, где предлагалось и размещение. Так как мои попутчики были местными, то уехали к родным. Мне же предстояло жить в казарме.

Первый день прошёл в ожидании новой партии призывников. Из тех, что остались, выбирать некого. Судимые, из неполных семей, хронические больные, с татуировками, с неполным средним образованием и т. п. Вечером меня пригласили оказывать помощь одному из призывников, у которого случился судорожный припадок. По всем признакам, припадок был истерическим, поэтому я лишь попросил собравшихся демонстрировать участие и не мешать больному. После хорошей порции нашатырного спирта призывник пришёл в себя. Военком поблагодарил меня за помощь и пообещал отправить его в стройбат.

Утренний кросс в меховых берцах и зимнем камуфляже на меня подействовал тонизирующе. Казарма не особо отличалась спокойствием. Почти всю ночь командированные из разных сибирских весей отмечали свой приезд и рассказывали байки про службу.

Нам предстояло отобрать тридцать призывников. Требование по здоровью — все категории А-1 (есть ещё категории Б, В, Г и Д) . Т.е. никаких болезней. Плюс полное среднее образование, плюс полные семьи, предпочтение — спортсменам-разрядникам и лицам славянской внешности. Ну и, конечно же, тест на выносливость. Весть о том, что приехали необычные «покупатели», которые набирают в спецназ, мигом облетела сборный пункт и от желающих не было отбоя. После того как замполит изучил личные дела, призывников мне давали на проверку. Общеобразовательный тест, где я задавал вопросы из программы средней школы и тест для оценки физического состояния. Не все его проходили, точнее бо́льшая половина отсеивались. Некоторым шли навстречу. Запомнился парень по имени Равиль. Он был из неполной семьи, тест не прошёл, имея в активе только три серии. По всем параметрам он не проходил, но старший команды сделал ему исключение. «Уж больно жалобный был взгляд у него!» — объяснил он нам своё решение. Спорить не стали, опыт и регалии на его стороне.

В Новосибирске я встретил своего товарища по срочной службе в Харькове. Он был из числа отчисленных курсантов (с четвёртого курса) и прослужил срочником только полтора месяца, пока за ним не приехал отец. Своё отчисление объяснил «подставой соседей по курсантскому общежитию». Мы вместе проводили время в увольнительных и самоволках, вместе просиживали в библиотеке, с ним было интересно общаться. За тот небольшой период мы успели подружиться и после расставания продолжили переписываться.