Луи-Жозеф Маршан - Наполеон. Годы изгнания

Венсан Форези, поставщик военно-морских сил, стал как бы поставщиком императорского двора. Он часто брал на себя роль добровольного гида во время поездок Наполеона по острову и, в частности, сопровождал его, когда император выбрал место для своей резиденции в Сан-Марино.

Среди авторов, затронувших тему пребывания Наполеона на Эльбе, практически нет тех, кто бы упоминал это воззвание. Только некоторые из них косвенно ссылаются на него. Один Марселин Пелле опубликовал его в своей книге «Наполеон на острове Эльба» (Париж, 1888). Но и его версия воззвания, не изменяя его духа, отличается от текста, предоставленного Маршаном.

Тот же самый комментарий, что и предыдущий. Кроме Грюйе («Правление Наполеона на острове Эльба» (Париж, 1906)) и М. Пелле («Наполеон на острове Эльба»), которые вкратце упоминают об этом пастырском послании, ни один автор не удосужился поработать с текстом Маршана. Пастырское послание приводится лишь в качестве приложения в книге Вальдбурга-Трухсесса «Маршрут Наполеона на остров Эльба». Следует отметить, что у Вальдбурга-Трухсесса ничего не было за душой, чтобы рассказать о пребывании Наполеона на Эльбе, так как он остался во Фрежюсе вместе с Шуваловым. Нам известно, что комиссар от Пруссии для заключительной части своей книги использовал заметки австрийского генерала Коллера, который сопровождал Наполеона на Эльбу.

Именно об этом пастырском послании Арричи графиня д’Албани, чья ненависть к Наполеону хорошо известна, писала 20 мая 1814 года Уго Фосколо: «Наш сосед признал самого себя сувереном своего острова, и некий бродяга в сутане священника возблагодарил провидение за это».

Андре Пон, прозванный как Пон де л’Ерол, оставил после себя бесценный памятный материал о событиях, которые произошли на Эльбе.

Родившийся в Сете 12 июня 1772 года, сын испанского владельца гостиницы и француженки, он поочередно становился капитаном торгового судна, офицером военно-морского корабля и артиллеристом в чине капитана. Он знавал Бонапарта по дням осады Тулона. В течение двух дней он принимал Бонапарта у себя дома и познакомил его с провансальским рыбным блюдом «бульабейс». Страстный республиканец, сторонник Робеспьера и якобинец, он отказался от своего имени Андре, чтобы продемонстрировать непреклонность своих убеждений, и выбрал в качестве своих крестных отцов двух героев дела свободы, назвав себя Маратом-Лепелетье Поном. После Термидора он оставался страстным якобинцем. Был посажен в тюрьму. Сражался с войсками Директората. Он с презрением отказался от предложений Барраса перейти на его сторону. Во время 18 Брюмера был оскорблен до глубины души тем, что его бывший товарищ по Тулону «поставил силу выше закона». Проникшись отвращением к политике, отказался от государственной службы во времена Консулата и Империи. Женившись, он поклялся своей жене, что никогда не примет предложения поступить на военную службу. В 1809 году принял предложение стать управляющим железорудных шахт на Эльбе, чей доход шел в пользу Почетного Легиона. Эта должность предоставила ему полнейшую свободу. Он взялся за работу с чистой совестью и с ясным пониманием поставленных задач. До него шахты были практически заброшены; он восстановил производство руды, составил правила работы на шахтах, обещал рабочим финансовое обеспечение и соблюдение физической безопасности; он построил для них добротные дома. Своей напряженной работой он показывал пример рабочим. Он делил с ними пищу и проявлял заботу об их семьях. За один только год этот закоренелый республиканец приобрел такую известность, что на всем острове его звали «наш папа». У него имелся городской дом в Портоферрайо, загородный дом в Рио-Марино, вблизи шахт, и он вел спокойный и счастливый образ жизни, когда узнал, что Наполеон, свергнутый с императорского трона, назначен королем Эльбы.

Поскольку он являлся одним из самых важных гражданских служащих на острове, то по прибытии суверена был включен в состав делегации, которая взошла на борт фрегата «Отважный», чтобы приветствовать Наполеона. Вечером того дня, когда состоялась торжественная высадка императора на берег Портоферрайо, Наполеон — временно размешенный в здании мэрии — примерно в полночь обратился к Андре Пону с вопросом, не может ли тот поселить его в своем доме в Рио-Марино, если это не доставит неудобств г-же Пон. Пон удовлетворил просьбу императора. Две книги Пона опубликованы Леоном Ж. Пеллисье.

1 наполеон равен 20 франкам.

Когда Наполеон прибыл на остров, Поджи де Талаво занимал пост судьи по рекомендации Люсьена Бонапарта. Это обстоятельство поначалу стало причиной подозрительности императора, который холодно относился к судье. Но воспитанность, интеллигентность и ум Поджи вскоре завоевали доверие Наполеона, и судья был назначен главой полиции.

Именно от Поджи Маршан узнал о только что описанном инциденте. То же самое событие освещено в «Мемуарах» Пейрюса с меньшими подробностями, но в них приводится имя вора, которым был некий Аллери.

Мэр Традити сначала разместил Наполеона в помещении мэрии. Но в этой резиденции были отвратительные, антисанитарные условия. К тому же в помещение мэрии любой человек мог зайти без каких-либо трудностей. Поэтому император немедленно принялся искать для себя резиденцию, в которой ему не причиняли бы неудобства уличные шумы и зловонный запах сточных канав, которые в той или иной степени служили канализационными трубами. Выбор императора пал на небольшой дом, построенный в 1724 году великим герцогом Тосканы Джиан-Гастоне, последним из семейства Медичи. Дом, после того как его расширили, был занят командирами артиллерии и офицерами инженерного корпуса. Это был «дом ветряных мельниц», названный так из-за того, что находился поблизости от ветряных мельниц. Наполеон немедленно реконструировал дом, полностью переделав его во «дворец ветряных мельниц».

4 июня император назначил г-на Филидора капитаном порта в Портоферрайо и вменил ему в обязанность заниматься санитарной инспекцией.

Паоли, корсиканец, был лейтенантом жандармерии на Эльбе, когда прибыл Наполеон. 29 мая император сделал его капитаном и включил его в состав своей личной службы. Представляется, что Паоли отличался прежде всего своей тупостью и слепым повиновением.

В бюджете, подготовленном Пейрюсом и принятом Наполеоном 24 июня 1814 года, приводятся имена этих четырех камергеров с указанием их ежегодного жалованья в размере 1200 франков.

Вантини был сама учтивость: аристократ, любитель азартных игр, женолюб, он пользовался неважной репутацией. Поговаривали, что он не чуждался жить, прибегая к различным хитроумным приемам и уловкам. Но он был остроумным человеком и притом элегантным, хотя его острый язык приносил ему немало неприятностей. Его основное достоинство заключалось в том, что он постоянно выступал сторонником французского влияния на острове. Д-р Кристиан Лапи, командовавший национальной гвардией Эльбы, принадлежал к одному из самых знатных семейств острова; он был умен и расчетлив, пользуясь на Эльбе определенной репутацией. Его племянница была замужем за французским офицером, майором Камиллом Готье. Помимо своей должности камергера, Лапи был также управляющим всех лесных угодий острова. Четвертый камергер, Гваланди, был самым осторожным человеком из всех камергеров. Он был слепым на один глаз и занимал должность мэра Рио.