Луи-Жозеф Маршан - Наполеон. Годы изгнания

Маршан упоминает только пять адъютантов, указывая, что шестой пока еще не был назначен. Пейрюс в своих «Архивах» перечисляет шесть адъютантов: Переса, Пона, Вантини, Бинетти, Сенно и Бернотти, все в чине лейтенанта. Этот список, подписанный Бертраном, датирован 15 мая 1814 года. Поэтому, судя по всему, шестым был Фортунато Сенно. На чем же основано утверждение Маршана? Является ли оно следствием его оплошности? Или, возможно, Сенно так и не приступил к выполнению своих обязанностей? Следует отметить, что Фредерик Массон определяет, что было пять офицеров. Декрет, предшествовавший утвержденному списку адъютантов, определяет их жалованье в размере 1000 франков и оговаривает, что их униформа должна включать зеленый мундир с манжетами в гусарском стиле, с красной отделкой и с изображением пчел на лацкане, зеленые жилет и брюки, сапоги, черный воротник, серебряные эполеты и галун на правом плече. Если они надевали туфли, то жилет и брюки должны были быть белыми.

Дешам и Байльон, служившие в качестве префектов дворца в Портоферрайо, были двумя из четырех квартирмейстеров во дворце Тюильри, где начиная с июля 1808 года они служили под командованием старшего адъютанта Августина Ожера, коменданта дворца Тюильри.

Они были офицерами из элиты жандармского корпуса и завоевали расположение императора своей добросовестной службой. Они доказали, что заслуживают его, благодаря своей длительной преданности императору. Он возвел их в рыцарское достоинство, сделал капитанами и наградил их орденом Почетного Легиона. Оба были экспертами в своей профессии, и их честность была безупречна. В соответствии с бюджетом Пейрюса на 1814 год они получали жалованье в размере 6000 франков каждый.

Ученик Корвисара д-р Фуро де Борегар, последовавший за императором на Эльбу, служил врачом в императорском лазарете. Он принимал участие в кампании 1814 года, и, в соответствии с премиальным списком Фонтенбло, ему полагалось 30 000 франков. Его имя значится в финансовых отчетах Пейрюса во время французской кампании. 24 марта казначей выплатил Фуро, «врачу полевого госпиталя», 3000 франков на расходы, необходимые для его работы. На Эльбе в бюджете императорского двора, подготовленном Пейрюсом и принятом 24 июня 1814 года, жалованье Фуро определено в размере 13 000 франков.

Фармацевт Гатт, жалованье которого в соответствии с бюджетом Пейрюса равнялось 7800 франкам, был незаменимым помощником д-ра Фуро. Он производил впечатление скромного человека, который готовил лекарства с величайшей тщательностью. Он женился, как говорили, на очень красивой женщине Бланчине Ничи. Несмотря на свое добродушие, он иногда резко спорил с д-ром Фуро, и Наполеону приходилось вмешиваться, чтобы прекратить их ссоры.

Во времена Империи Юбер и Пелар были постоянными слугами императора. Они последовали за ним из Фонтенбло на Эльбу, но только для того, чтобы временно заменить Маршана до его прибытия в Портоферрайо.

Двое этих слуг значатся в бюджете императорского двора, одобренном императором 3 июля 1814 года (глава V «Путевые расходы»): для их возвращения во Францию им было выдано по 6000 франков каждому.

Вернувшись во Францию, Пелар стал консьержем замка.

Что касается Юбера, то он стремился поскорее вернуться к своей супруге, которая умирала в Париже. В соответствии с мнением графа де Сегюра, образование, ум, таланты и черты характера Юбера самым заметным образом выделяли его из всех слуг императора. Он рисовал «с пониманием дела». Мы обязаны ему за портрет императора, весьма интересную реликвию тех времен.

Никола Жилли (иногда Желли) некоторое время был слугой императора.

Луи Сен-Дени, сын грума, работавшего в конюшнях Людовика XVI. После своей учебы и кратковременной работы в качестве клерка нотариуса он поступил на службу в императорский двор, став учеником грума в 1806 году. В 1811 году Наполеон хотел иметь второго мамелюка в дополнение к Рустаму. Он попытался использовать для этой цели некоего Али, привезенного из Египта, но Али оказался настолько неспособным для выполнения обязанностей мамелюка, что был низведен до поста мальчика на побегушках на верхнем этаже дворца в Фонтенбло. Вместо него был выбран Сен-Дени, которому дали восточный костюм и которого назвали Али. После этого он выполнял те же самые обязанности, что и Рустам. Во время военных кампаний в России и Саксонии именно он носил подзорную трубу Наполеона и фляжку со спиртным.

На Эльбе Сен-Дени был верным и преданным слугой императора, так же как и позднее на острове Св. Елены. После себя он оставил «Воспоминания», опубликованные в 1926 году.

Ашиль Аршамбо служил в императорских конюшнях с 1805 года. Он был исключительно искусным кучером, который знал, как следует править лошадьми на большой скорости, как это любил император. В 1814 году он настоял на том, чтобы отправиться на Эльбу, где служил шефом ливрейных лакеев, сопровождавших императорскую карету. Его также нужно считать первоклассным слугой, на которого мог положиться его хозяин.

На острове Св. Елены, в конце жизни Наполеона, он обычно заботился о белье и одежде императора.

Пьеррон начинал службу при императорском дворе в 1807 году в качестве помощника кладовщика, а потом стал дворецким. Он принимал участие в военных кампаниях 1813 и 1814 годов. В Фонтенбло он настоял на своей поездке на Эльбу, чтобы заменить одного из начальников, который дезертировал. Взятый на место кладовщика, он потом никогда не покидал Наполеона.

По списку имен, приведенных Маршаном, можно судить о том, что личный состав обслуживающего персонала Наполеона был большим. А ведь Маршан перечисляет только главных слуг. Он не упоминает жительницу Эльбы синьору Скварчи, которая работала в бельевой, и француженку г-жу Петрониль, прачку. Не упоминает он также главного садовника Клода Оллара, работавшего ранее садовником Элизы Бонапарт в Пьомбино, и главу группы музыкантов г-на Гаудиано, которому помогали пианист г-н Сепье и две певицы — мадам Бегино и мадемуазель Гаудиано.

Весьма вероятно, что Бонапарты происходили из семьи патрициев во Флоренции. Во всяком случае, одна ветвь семьи обосновалась в Сан-Миниато, а другая — в Сарзане.

Последний наследник сан-миниатской ветви, каноник Филипп, поддерживал связь с корсиканскими Бонапартами. Архидиакон Люсьен, о котором пойдет речь в следующем примечании, принимал его у себя дома. В свою очередь, отец Наполеона Карло также навещал архидиакона Люсьена, когда приезжал в Пизу, чтобы сдавать экзамены по юриспруденции в местном университете. Во время итальянской кампании 29 июня 1796 года генерал Бонапарт спал в доме архидиакона Люсьена на пути из Ливорно в Сан-Миниато. Каноник Филипп дал великолепный обед в честь своего гостя и его штаба. После обеда он отвел Наполеона в сторону и рассказал ему, что Бонавентуре Бонапарт, монах из Болоньи в XVII веке, был давно причислен к лику блаженных, но его не могли канонизировать из-за чрезмерных расходов. Он попросил Бонапарта обратиться с просьбой к Папе Римскому, чтобы канонизировали Бонавентуре Бонапарта.